На тени веранды в пляжном кресле сидел пожилой человек.
– Фу-ух, – Коренев щурился и вглядывался в полумрак. – Я вас не заметил. Прошу прощения, я стучал, но никто не отвечал, поэтому решил… Ничего плохого не подумайте, у меня телефон разрядился, я такси не могу вызвать…
Замолчал и пригляделся. Сухой старичок с тонкими руками и ногами возлежал в кресле. Голова его была опущена на грудь, а на грязной рубашке проступали красные пятна.
Случился очередной приступ дежавю. Не хватало только вишневого повидла.
– За что мне это? – простонал он.
Нужно выйти на цыпочках и по пустой улице сбежать незамеченным. В такие совпадения никто не поверит – как можно дважды оказаться на месте преступления? Черт! Его видели мальчик и водитель. Таксиста, может, и не найдут, а вот малолетний борец с травой рассмотрел его основательно. Проклятье!
– Попадись мне, убью! – представил, как вернется и набьет Виталику морду, если к тому времени не загребут до выяснения.
Ответом был кашель.
– Кто вы такой и что вам надо? – спросил старичок, поднял голову и уставился на Коренева.
Солнце стало ярче, воздух – чище, а деревья в саду – зеленей.
– Вы в порядке? Не ранены?
Ощущение тревоги не спешило уходить.
– Почему я должен быть ранен? – удивился старик.
– Следы на рубашке, – Коренев показал на красные пятна.
– Обычная краска, я забор перекрашивал. Голова от запаха закружилась, решил отдохнуть и задремал, – пояснил старичок. – Вернемся к вопросу, кто вы такой и как сюда вошли?
– Я ищу…
Как звать старика? Не называть же его Дедулей в лицо.
– В общем, мне нужна литературная консультация. Я же по адресу попал? Это седьмой дом?
Старичок оглядел Коренева с ног до головы.
– Предположим.
Он не был настроен на общение и продолжал сверлить Коренева взглядом, будто оценивал, стоит ли снисходить до разговора.
Коренев испытывал досаду из серии «я с огромными трудностями приперся в такую даль, пусть только осмелятся отказать». Он еще не определился, на ком будет отыгрываться за бесцельно проведенные два дня – на Ване или на Виталике.
– Я привез рукопись и хотел, чтобы вы на нее взглянули…
Поспешил вытащить пачку листов из рюкзака, пока не выставили за порог, и положил на летнем столике. Старик не комментировал происходящее и словно не замечал стопку бумаги.
– Я… У меня там… – Коренев запинался и кивал в сторону рукописи. – Не знаю, как сказать… Вместо текста ерунда какая-то получается…
Дедуля задрал бровь и спросил старческим блеющим голосом:
– Зачем ерунду привез? Жизнь коротка, чтобы тратить ее на чепуху. А мне недолго осталось. Это тебе еще позволено транжирить время.
– Нет, я хотел сказать, не совсем плохо. То есть, в принципе, хорошо, но что-то не совсем хорошо, а как бы плохо, а что плохо, я не знаю. Вот.
– Пишете так же косноязычно, как и говорите? – съехидничал старичок.
– Нет. Это от волнения получается, обычно я более складно общаюсь.
– Я не кусаюсь, волноваться не надо. Нужно учиться излагать мысли ясно.
Коренев обругал себя за излишнюю суетливость. Ну не примет его старик, что случится? Ничего. А мысли он и так излагать умеет.
– Посмотрите на рукопись?
Дедуля приподнял пачку бумаги и перелистал на весу, чтобы оценить объем писанины.
– Журналист?
– Да. Откуда вы узнали? По тексту определили?
Не надо было идти в журналистику. Так и знал, что скажется на стилистике: канцеляризмы, официальные фразы, расщепление сказуемого, нейтральная лексика. Он припоминал признаки публицистики, которые мог подцепить и перенести в художественный текст.
