Долли представила на секунду, что он говорит это К6 или любому другому настоящему клону, и ей захотелось воткнуть в парня что-нибудь острое. Она понимала, что никакие слова сейчас не переубедят его, да и не была уверена, что он не прав, но ей хотелось подавить в нём эту надменность. Её первой реакцией было защищать клонов, и она усмехнулась этому, вспомнив, как, не задумываясь, сбросила одного из них со скалы.
– Лео, так зачем я здесь? – она быстро подавила в себе злость.
Парень дёрнулся от неожиданности. Долли засмеялась:
– Не пугайся, мысли мы не читаем, – она протянула ему визитку, и Лео успел разглядеть на руке девушки чёрную отметку с номером.
Внезапно всё вокруг затряслось. Инструменты на стене задребезжали, какие-то стекляшки в коробке под столом стали биться друг об друга. Кружка, наполненная до краёв, задрожала, выплёскивая кипяток на пальцы Долли. Девушка сжала зубы от боли и медленно убрала руку. Она не смотрела на Лео и надеялась, что он не видел, как она обожглась, потому что глаза от досады и жжения наполнились слезами, и ей стоило усилий не дать им скатиться вниз.
– Это гиперлуп, – пояснил Лео, беззаботно улыбаясь.
“Не заметил”, – подумала Долли, выдыхая. Ей было бы неприятно, разгляди он в ней так быстро слабость, но сейчас сил у неё почти не было, и она понимала сама, как мало в ней осталось стойкости.
– Они вырыли здесь тоннель пару лет назад и теперь носятся, сотрясая всё вокруг. Поэтому здесь дешёвая земля. Ты голодная? Тут есть куча всего, я тут целыми днями торчу, – он встал с дивана и подошёл к небольшому холодильнику.
Чтобы заглянуть в него, парню приходилось сгибаться так, словно он разговаривает с ребёнком. Он достал ветчину, сыр и быстро нарезал бутерброды. Лео заметил, как Долли обожглась, а потом спрятала руку, но не подал виду. Ему почему-то стало стыдно за себя, и теперь хотелось заболтать произошедшее, развеять это чем-нибудь новым. Лео было досадно не потому, что он сделал что-то не так, а потому, что ему на самом деле хотелось, чтобы кипяток вылился на клона.
– Ты работаешь с машинами?
– Ага, да, я механик. Я её месяц в порядок приводил, – он кивнул на серебристую машину. В его тоне читалась искренняя гордость своим трудом и любовь к автомобилю, – Даже жаль отдавать её владельцу. Завидую, что тебе её перегонять.
Долли решила рубить с плеча:
– Да мне и не придётся, я не умею.
Лео остолбенел, Долли опустила бутерброд обратно на тарелку, в голове пронеслось: “Вот сейчас самое время бежать”. Она вжалась в кресло, когда Лео подошёл к машине. Он похлопал её по крыше, будто заранее хороня товарища, погладил по кузову, потом вернулся к Долли и умоляюще переспросил:
– Скажи, что ты шутишь.
– Не шучу.
Он схватился за голову и сел на диван. Долли уже немного понимала Лео и видела, что он оттаивает. Она обошла машину, исчезая из поля зрения парня и давая ему время пережить своё “горе”. Долли любовалась гармоничными формами машины. Современные автомобили упрощали до невозможного, стремясь к максимальной обтекаемости, так, что все новые модели становились похожими и скучными. Здесь же, несмотря на очевидную старомодность, глазу было за что зацепиться. Это была именно такая машина, как те, которые Долли привыкла видеть в фотоальбомах в библиотеке, где все книги датировались эрой до Карибского кризиса.
– Ей почти сорок лет! – горестно простонал Лео.
