«Гельцер показала мне всю Москву тех лет. Это были «Мои университеты», – вспоминала Раневская.
Фаина была счастлива, ведь почти добилась своего: она вот-вот станет актрисой, она будет играть на столичной сцене (и пусть вначале ее роли будут незначительны и зачастую вообще без слов, но это только вначале), у нее появились новые знакомые, и какие! Один Владимир Маяковский, с которым она познакомилась в доме Екатерины Васильевны, стоил тысячекратно больше всего таганрогского «высшего света» с высокомерными провинциальными толстосумами и их чванными женами.
Сценическая школа: первые учителя
По рекомендации старшей подруги Фаина устроилась на свою первую театральную работу, которой очень гордилась: актрисой «на выходах» в Летний театр в дачном подмосковном поселке Малаховке (к востоку от столицы). Биограф Матвей Гейзер рассказывал:
«Этот театр в дачном поселке Малаховка, где летом отдыхал весь цвет московской богемы, построил богатый театрал Павел Алексеевич Соколов. В летний сезон там вовсю кипела жизнь – по вечерам на спектакли съезжалась самая изысканная публика. И неудивительно, ведь на сцене Летнего театра пели Шаляпин, Собинов, Нежданова, Вертинский, а в драматических спектаклях играли такие знаменитые актеры, как Яблочкина, Садовская, Коонен, Остужев, Тарханов.
Фаину взяли туда на эпизодические роли, но несмотря на то, что играть ей приходилось всего ничего, да и платили за это копейки, она была совершенно счастлива. Главное – работа в этом театре стала для нее прекрасной школой, там она училась сценическому мастерству у лучших русских актеров. И не только наблюдала за ними, но и играла вместе с ними на одной сцене. А ведь совсем недавно ей заявляли, что «в артистки она не годится».
Свободные от работы вечера Фая посвящала театральной жизни Москвы: ходила на спектакли, знакомилась с творческими людьми – окружением Екатерины Васильевны Гельцер. Экономя свои скудные средства, Раневская хитрила, чтобы попасть на тот или иной спектакль бесплатно. Она с трагичным видом заглядывала в окошечко театрального администратора, устремляла на него свои большие, выразительные глаза и печально говорила:
– Извините меня, пожалуйста, я провинциальная артистка, никогда не бывавшая в хорошем театре.
Хитрость часто удавалась – сердобольный администратор выдавал юной ценительнице театрального искусства контрамарку. Однако вскоре администраторы стали узнавать Раневскую, один из них сочувственно заметил девушке: «Вы со своим лицом запоминаетесь».
Больше всех столичных театров двадцатилетняя Фая любила Художественный театр, спектакли которого смотрела все без исключения и по многу раз. Разумеется, в число кумиров молодой актрисы сразу же попал Константин Сергеевич Станиславский, который был особенно хорош и убедителен, по скромному мнению Фаины, в роли отставного генерала Крутицкого, старика-ретрограда (в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты»). Любимым спектаклем девушки стал чеховский «Вишневый сад» с великолепным, звездным актерским составом, у которого Фае, впитывающей все, как губка, было чему поучиться (Станиславский играл Гаева, Николай Осипович Массалитинов – Лопахина, Ольга Книппер-Чехова – Раневскую). Биограф Андрей Шляхов рассказывает:
«…Однажды Раневская шла по Леонтьевскому переулку и увидела пролетку, в которой сидел Станиславский. От неожиданности она растерялась, а потом побежала за ним, крича: «Мальчик мой дорогой!» Станиславский смотрел на экзальтированную девицу добрыми глазами и смеялся… Эту случайную встречу Фаина Георгиевна пронесет в сердце через всю свою жизнь… Она боготворила Станиславского, преклонялась перед ним, обожала его».
