Фактчекинг. Чеховы. Изнанка мифа - страница 27

«Я по мусульманскому обычаю считаю нужным бабью нацию игнорировать и все, что они делают и говорят, считать вздором».

В письмах к братьям он называл жену лохудрой, бабой ягой, паскудой. Но Наталью это не волновало: ей снился уехавший на Сахалин Антон.

Когда в августе 1891 года родился «законный» сын Миша, всё для Натальи Александровны замкнулось на нем, на ЕЁ Чехове, в чью выдающуюся судьбу она поверила с первым его новорожденным криком.

Однако прошлое Натальи и Антона было, похоже, непроходящей занозой для Александра Павловича, и он явно ревновал, скрывая чувства за язвительными шутками:

«Жена жалеет, что вышла за меня, а не за тебя. Ты у нас – незыблемый авторитет, а я – нуль и ничтожество. Если ты в свою очередь тоже жалеешь, что не женился на моем золоте, то для Вашего обоюдного удовольствия я могу уйти на время в монастырь. Только не советую делать этого опыта; в этом золоте лигатуры больше, чем следует. Все-таки рискни попробовать: поколение будет законным»;«О тебе она такого высокого мнения, что я не знаю, радоваться, ревновать или удивляться ее легкомыслию на старости лет?!»

Вероятно, поэтому он постоянно информирует «соперника» о физиологических подробностях жизни жены:

«Наташа жива и здорова, хотя и разрешается почти ежедневно целыми лентами какой-то ленточной глисты. На старости лет зачервивела, хотя и утверждает, что ей только 35 лет».

Наташа этих писем не читала; она продолжала слать Антону поклоны, передавала подарки, а муж комментировал:

«Если ты хочешь выкинуть сигары в нужник, то смотри, как бы потом тебе не пришлось их обратно вытаскивать и в мокром виде в рот брать. Эти сигары тебе моя Наталья послала и купила их на собственные средства».

В 1895 году Чехов, будучи в Петербурге, заехал к брату на обед и был доволен увиденным:

«Его жена кончила кулинарные курсы и в самом деле готовит кушанья великолепно», – писал он сестре.

Особенно хвалил Антон их младшего сына. Наталья была счастлива, а ее муж уж и не знал, как реагировать:

«Баба моя – в сердечном восторге за то, что ты обласкал ее Мишку. Зовет тебя, без календаря, когда тебе вздумается, завтракать, обедать и ужинать. Расходилась вовсю. Это – ваше с нею дело. Ключ от ее сердца при сем прилагаю. Пользуйся».

Шло время. Александр много работал, хороший достаток позволил им купить под Петербургом участок с домом. Когда Наталья уезжала на дачу, они переписывались редко: «Оба, оказывается, жалуемся друг другу, что нечего писать», – отметил в дневнике Александр. Как-то Наталья прислала с дачи записку: «Погода худая и я больше жить тут не желаю». Муж опять взялся дневник и откомментировал: «Мне очень нравится это „больше жить тут не желаю“. Юпитеровский тон …из оврага».

Подросших пасынков, дабы не влияли дурно на семилетнего Мишу, спровадили из дома: старшего – на флот, младшего – на двенадцатичасовую работу в типографию.

Так и жили, вписавшись в созданную систему координат: он в своем кабинете сочинял «глупые романы» (по собственному его выражению), она в детской читала сыну «Каштанку» и кокетливо писала Антону: