А это ещё один повод поспешить, я надеялась, что сумею в этот раз раздобыть недостающие для лечебной настойки цветы астеры или корни питтоспориума. И если хотя бы пара соцветий астеры будет из зоны разлома, то настойка получится отменного качества и бабушка сможет относительно спокойно пережить ближайшие несколько месяцев, а там я ещё что-нибудь придумаю!
4. Глава 4
Ещё вечером я сбегала в деревню, договорилась с дядькой Михаем о совместной поездке, обещая расплатиться за услугу мазью от ревматизма. Поутру, ещё только засветало, я, позёвывая, стояла у просеки в окружении корзин и мешков с травами. Но самое ценное у меня было в моёй заплечной котомке, которую я заранее припрятала в придорожных кустах, чтобы бабуля так ни о чём и не догадалась.
В котомке лежали три средних скорлупки, и пусть её старый потёртый вид совсем не вязался с моим нарядным «выходным» платьем, выпускать мою главную ценность из рук я не собиралась.
Скоро послышалось приглушённое позвякивание конской сбруи и мягкий, почти не слышный в дорожной пыли цокот копыт. Когда телега поравнялась со мной, дядька Михай соскочив наземь, принялся помогать загружать мои пожитки. Нагнувшись, чтобы поднять одну из корзин, он вдруг охнул, схватившись за спину.
- Опять прихватило, - пожаловался он.
Я, покопавшись в одной из корзин, протянула ему горшочек с мазью.
- Вот, это для вашей спины!
- Ох, спасибо девонька! И бабушке передай от меня благодарность – очень уж её мазь мне от спины помогает! Не знаю, чтобы я без неё делал!
Все по-прежнему считали, что заготовку сырья и зелья делает бабуля, хотя последний год она почти совсем отошла от дел. У неё временами так сводило пальцы, что она мешалку в руках держать не могла!
Уже давно все зелья готовила я, конечно бабушка помогала советом, подстраховывая, когда состав лекарства оказывался слишком сложным. Вот только кто будет покупать снадобья, приготовленные шестнадцатилетней девчонкой? Для всех я так и оставалась её ученицей, хотя бабушка частенько говорила, что мои мази и настойки получаются даже лучше, чем у неё, а всё потому, что я в каждое добавляла капельку своей магической силы, что в разы повышало лечебные свойства препаратов.
Но для всех она по-прежнему оставалась чудаковатой лекаркой-магичкой, живущей вместе со своей внучкой в лесной глуши.
Мне нравилась такая жизнь, полная свободы, хотя иногда я скучала по дому и особому, солоноватому морскому запаху. Нравилось, заниматься зельеварением, я даже сама придумывала новые рецепты и потихонько проверяла их на деревенских жителях. Никто пока не жаловался, некоторые даже просили ещё того чудодейственного бальзама или притирки. Но больше всего мне нравилась артефакторика. У нас в школе преподавали азы этой увлекательной науки. Я могла простеньким заклинанием зачаровать брошку или колечко, но мне хотелось большего.
Свободные часы я проводила за книгами, пытаясь оттуда почерпнуть недостающие знания, но этого всё равно было недостаточно. Жила бы я в городе, могла бы посещать занятия для вольнослушателей, но всё перечеркнул тот треклятый королевский указ! Чтобы этому Карлу Грозному пусто было, диарею ему в штаны!
За раздумьями я сама не заметила, как задремала, дядька Михайло разбудил меня, когда мы уже подъезжали к городу. Он высадил меня у аптеки, легко соскочив с телеги, помогая мне выгружать корзины. По пути он уже успел намазать спину моей мазью и теперь скакал молодым козликом, да и настроение у него заметно улучшилось.
