— Ты им не владеешь, зачем тебе? — Кариса достала леденец и закинула в рот.
— Будут командные соревнования, и у меня уже есть идеи, как его использовать.
— Именно этот, невзрачный? — Волчица лениво потыкала в лезвие когтем. — Хочешь, скажу, чем он не хорош?
Отойдя в сторону, я предоставила ди-Овар возможность поторговаться всласть. Волчица проявила себя с худшей из возможных сторон. Леденец был ею просто изнасилован, а как бледнел и краснел торговец — не описать. Бедное его давление. Не желая наблюдать эту картину, я отвернулась и начала глазеть по сторонам.
Стол подержанных арбалетов, так гласила вывеска, совершенно не пользовалась спросом. Да и товар у пожилого, слегка горбатого мужчины был больше похож на рухлядь. Оттого и стоял на самом солнцепеке, не прикрытый даже тентом.
Мастер Данкварт рассматривал стенд с арбалетными стрелами рангом повыше. Металл хищно поблескивал на солнце, обещая смерть врагам. Ну это, конечно, если арбалет и стрелки к нему окажутся в умелых руках. Неподалеку прогуливалась отчаянно молодящаяся дама. Готова поспорить, сегодня я ее уже видела.
— Ах, какой кошмар, — завела дама диалог, остановившись рядом со мной. Но ответить я не успела, поскольку выяснилось — говорят не мне.
— Ну что у тебя опять? — лениво отозвался торговец подержанными арбалетами. — Курица ты пугливая. Опять привидение узрела?
— Да ты только глянь, — дама ткнула пальцем в некроманта, — ведь среди бела дня убийца ходит. Намедни девку, студентку сожрал, а до того жену с братцем!
Я резко повернулась, прищурилась и окинула «курицу» взглядом:
— Что за глупости вы говорите, бабушка? Это ж ведь полюбовник Сметкин из ювелирной слободки. За некромантами шлейф черный тянется, да зубы у них через один золотые, — на голубом глазу выдала я. — Вот академический-то некрос — черен на лицо, глазищи во такие, а пасть!
— Пасть? — подался вперед торговец арбалетами.
— Через один золотые, да какие, его если завалить да ювелиру зубы сдать — работать уже не придется.
Плечи декана неудержимо тряслись. Он стоял к нам спиной, но, увы, кровь оборотня позволяла ему стать слушателем нашей беседы.
— Да нет же, это он, — с пылом воскликнула дама, нервно озираясь.
— Вот этот самый обычный блондин в затрапезной куртке? — я демонстративно осмотрела Данкварта с головы до ног и покачала головой. — Я так уже и не уверена, что это Сметкин полюбовничек. У того-то и плечи шире и бедра такие, узкие, м-м-м…
— Что за Сметка? — нахмурился торговец.
— Бабища такая, в ушах камни носит с большой палец и глаза вечно синим намалеваны. — Я отпустила вожжи своей фантазии и языка. Перед глазами встала картина, как советская кондукторша зажимает некроманта, а тот упирается, потом ЗАГС, венгерская коляска… Брр. Что-то та кондукторша уж больно на меня прежнюю похожа.
— Ты же понимаешь, что он все слышал? — хихикнула мне на ухо волчица и протянула клинок. — Пошли, окропим его твоей алой кровью.
«Окропить кровью» предлагалось в особо огороженном все той же алой кожей закутке. На Земле примерно такие закутки на рынках, одежду мерить. Под шумок я надела подаренные кольца, хотела примерить еще и те, что отдал предок, но полностью не успела. Только левая рука обзавелась полным набором из четырех колец.
Как выглядит остановка сердца? Как злющий декан, возникший сзади и с силой положивший руки на ваши плечи.
— Гуляете, красавицы? Кто обещал вернуться к обеду? Я не слышу, студентка ди-Овар, не вы ли это были?
