Ну, где же он? Куда он делся? А главное, почему он не знает, куда идти? Я зябко обняла себя за плечи.
Хотя, если Джон появлялся в Штабе только тем путём, каким пришла я, то есть, через портал или как-то вроде того, он может и не знать, где это место вообще находится. Что ж, он хотя бы знает, что делать. По крайней мере, пока.
Я прислонилась к ближайшему дереву и, ожидая дальнейшего развития событий, стала любоваться природой. Выбор занятия оказался не самым удачным, потому что казалось, что природа в ответ пялится на меня. Пробила дрожь. Кажется, начинает светать. Через пару минут небо изрядно посерело, словно выцвело; на его фоне прорезались ветки, но видеть я лучше не стала – они отлично справлялись с поддержанием темноты и в отсутствие ночи.
Джона всё не было. Мне казалось, что сегодня произойдёт что-то если не ужасное, то явно плохое. И это никак не связано с нынешним положением. Всяким нервным предчувствиям я не особенно доверяла, но неприятный комок внутри от этого никуда не делся. Было беспричинно неуютно и даже страшно. Ладно, решаем проблемы по мере поступления. Мерзкие предчувствия преследовали меня постоянно, причём совершенно беспричинно. Я не сказала бы точно, откуда они вылезали, но ноги росли точно откуда-то из начальной школы. Школа, может, и формирует личность, но только в том случае, если уничтожение и извращение изначальной сути считаются формированием.
Пальцы дрожали и на попытки растереть их и согреться отзывались болезненно. Ветер залезал под тунику и трогал плечи ледяными руками. За спиной хрустнула ветка. Я резко обернулась и едва не столкнулась с Джоном.
– Есть две новости. Во-первых, я нашёл выход. Во-вторых, он страшно далеко, и мы точно опоздаем туда, куда идём.
– И как нам исправить положение?
– Сократить время, на которое опоздаем. Если поторопимся, то придём минут через двадцать после начала. Идём?
– Идём, – вздохнула я. Опаздывать я ненавидела.
Так что приходила самое позднее за десять минут до положенного времени. А тут аж двадцать после… Ужас. Однако, что делать? Смириться и шагать.
И вот уже около часа мы шагаем через лес.
– Джон, – позвала я, в очередной раз споткнувшись обо что-то неопределённое.
– Что? – откликнулся он, перешагивая нечто не более определённое.
– Зачем ты идёшь пешком, если можешь… не идти пешком? Типа превратиться в дым – и вперёд.
Это было не то, что я хотела спросить.
– Я не могу так долго находиться в этой форме здесь. На земле могу, тут – нет.
– Почему? Это как-то связано с тем, что у нас нет магии?
– Ну типа того. Чтобы наколдовать что-нибудь, надо разорвать магическую связь в предметах… что-то такое, я не вникал. Короче, у вас эта связь не такая прочная, как у нас, и разорвать её проще.
– Угу, поняла. А почему мы куда-то идём, а не в Штабе это делаем или как-то по-человечески добираемся?
– Ну, по-человечески не получится.
– Справедливо, – согласилась я. Люблю каламбуры, даже дурацкие.
Из размышлений об исключительных свойствах игры слов, как явления, меня бесцеремонно выбило падение – запнулась о корень и рухнула на землю.
– Почему нельзя было, как в прошлый раз пройти? Через дверь? – прошипела я, потирая ушибленный локоть.
– Проход не настроен. Предполагалось, что идти нам всего ничего, но, видимо, как-то неправильно предположилось.
– Почему было не настроить? Я же вроде как важная личность, – прозвучало совсем криво.
