Джон постучался в комнату, в ответ прилетело сдержанное «входите» женским голосом.
– Заходим, – пригласил Джон и открыл дверь.
Я выпрямилась и шагнула в комнату.
Комнату, абсолютно идентичную той, которую я только что покинула.
За столом у окна сутулилась стройная фигура с ярко-синими волосами. Мне в глаза бросился белый бантик, скрепляющий назатылке передние пряди. Видимо, чтобы не лезли в глаза. По большому счёту, дело было даже не в бантике, а в том, что синие волосы до лопаток выглядели абсолютно естественно, как будто были такими от рождения.
Фигура поднялась из-за стола, выпрямившись во весь рост, и оказалась на полголовы выше меня. Она обернулась и оказалась девушкой с резкими чертами лица, колючим изучающим взглядом и тонкой, словно бумажной голубой кожей. Я замерла, рассматривая её во все глаза.
– Я обещал привести её сразу к тебе, я привёл, – отчитался Джон. – Всё, тебе больше ничего от меня не надо?
– Я не ожидала, что ты и правда её приведёшь. Но теперь верю, – она рассматривала меня, как манекен.
– Я бы на твоём месте не верил, – он пожал плечами.
– Тебе-то?
– Ага.
– Не путай самокритику с самоуничижением.
– А ты не путай шутки с серьёзными заявлениями.
Девушка вздохнула.
– Проще будь, никто пока не умер, – усмехнулся Джон.
– Успеется. Ну, привет, – она протянула мне руку.
– Привет, – я пожала её ладонь, стараясь не слишком открыто пялиться на синюю кожу.
– Куверилика Астрон. Можно Лика.
– Полина Совина. Мне больше нравится полное имя.
– Его разве можно сократить?
– Некоторые пытаются назвать меня Полей.
Она поморщилась.
– Это подходит в лучшем случае маленькому ребенку. Я рада, что тебе не нравится.
– Тебе это о чём-то говорит?
– Не только это.
– Когда с тобой говорит слишком многое, это уже не совсем здоровое состояние.
Ну, не удержалась.
Она кашляюще рассмеялась, Джон заразительно захихикал. Я тоже скромно улыбнулась.
– Думаю, можно вести её к старшим, – с сомнением произнесла Лика. – Хорошо себя чувствуешь?
– Вполне, – я пожала плечами.
– Ты ей что-нибудь рассказал?
– Не хочу выполнять работу за них.
– Ты не выполняешь свою. Ты тест прошёл по чистой случайности, не признался, что не в состоянии выполнить задание и прибежал ко мне за помощью. Я должна была победить, а тебе ещё и хватило наглости попросить кинжал, – она шагнула к нему и обожгла холодной яростью. – Я подставилась, когда отдала тебе его ради пользы дела, а ты всё равно не справился. Поэтому даже не смей возмущаться и делай, что я говорю.
– Моя задача – привести её в наш мир, что ты ещё от меня хочешь?
– Ты мне должен. Отдай кинжал и рассказывай, – раздельно, почти шипя.
Джон отстегнул с пояса ножны и протянул Лике.
Я наблюдала эту сцену, стараясь слиться со стеной, чтобы не отвлекать их друг от друга, и тщетно пыталась отодрать с лица ухмылку, но она приклеилась намертво.
– Итак, есть два мира, – нехотя начал Джон. – Твой и наш. И нашему миру грозит разрушение от каких-то неведомых причин. И есть пророчество, или прогноз, или просто предупреждение, что есть человек, который победит его, и ещё один, который разрушит этот мир и объединит его с другим. Ты и есть первый человек.
Я выслушала его молча и безэмоционально, но изнутри рвался вихрь мыслей, грозя разбить эту безразличную маску. Мне нужно спасти чужой мир. Эта фраза была колючей и горькой, она не вписывалась ни в одну нишу в моей голове, она расплывалась и искажалась. Ярко, масляно, тошнотворно блестела, как плёнка бензина в дождевой луже.
