– А можно, я тоже к вам заходить буду? – решился Витя.
– Заходи, конечно. Только не увлекайся! – Юрий и Марина исчезли, будто выключился проектор.
– Ну вот, ты и познакомился с дружелюбно настроенными к тебе призраками, – сказал Эдик, когда они вышли на улицу, – Теперь тебе будет проще.
– Но как, вы же говорили, что призрак обычно сохраняет то состояние, которое было у него в момент смерти? А они – обычные нормальные люди.
– Они в момент смерти любили и беспокоились друг за друга. Что может быть нормальнее?
– Вот оно как… Все кругом умрет, но мы останемся вместе… – прошептал Витя и сморгнул, делая вид, что протирает очки.
Эдик удивленно посмотрел на него, но переспрашивать не стал.
8
Фургон мчался на полной скорости, кренясь и визжа шинами в поворотах, отчего лежащего на полу грузового отделения Странника мотало во все стороны, периодически ударяя об стойки бортов. Голова болела неимоверно. Он попробовал пошевелиться, но не смог. Значит, его все-таки поймали… Странник застонал от досады. Впереди, за стенкой переговаривались двое, причем их голоса становились все более напряженными.
– Он догоняет нас! – донеслось до Странника, – Стреляй!
Он услышал два звонких выстрела, затем ответную очередь, приглушенную железными стенками фургона. Справа что-то хлопнуло, машину повело, и тут же страшный удар швырнул его многострадальной головой прямо о перегородку с кабиной. Перед глазами поплыли ярко-оранжевые круги. Резко запахло бензином и моторным маслом.
Задние дверцы фургона с треском распахнулись, и Странник увидел Сергея в мотошлеме с козырьком и еще дымящимся «Стечкиным» в руке. У обочины потрескивал остывающим мотором оранжевый «Пёс», знаменитый «ИЖ Планета Спорт».
– Очнись! Нам немедленно надо уходить! Скорее, ну что же ты…
Огненные круги, сопровождаемые вспышками головной боли, понемногу стихали, и Странник осторожно открыл глаза. Пыльный пол из деревянных плашек, прямо под носом – разлитая лужа машинного масла. Темно, только из щелей вокруг ворот пробивается свет. Да это же обычный железный гараж! А он лежит на его полу, с тряпкой во рту и связанными за спиной руками и сейчас блеванет, потому что нанюхался всякой дряни. И сразу захлебнется, потому что во рту у него кляп.
Странник как мог, откатился подальше от лужи и пошевелил пальцами, неожиданно обнаружив на запястьях металлические дуги. Наручники? Однако… Сделав несколько пробных рывков, он сел, борясь с головокружением, затем пропустил под собой руки, подтянул колени к груди и, вытянувшись так, что хрустнул позвоночник, выдернул руки перед собой.
«Это хорошо, что я такой тощий, иначе хрен бы что вышло…» – подумал он, выдергивая кляп изо рта.
Затем он встал, пошатнулся, уперся плечом в стену, но все же доплелся до ворот и стал дышать, уткнувшись лицом в щель. С каждым глотком свежего воздуха становилось все легче, уже не тошнило, хотя голова продолжала раскалываться. За воротами послышались шаги, затем чей-то голос спросил:
– Ну что, вызвал машину?
– Да, через полчаса уже тут будет! – ответил подошедший.
– Ну что, повезло нам, наверно премию получим! Все уже думали, что потеряли его, а этот дурак сам на нас выскочил! Чего он сюда поперся-то, интересно знать?
– Да кто его поймет, обдолбыш какой-то, глаза – будто шмали накурился. Даже не заметил, как я ему по башке врезал.
– А чего мы его вообще ловили, торчка этого? Или это секрет?
