А странное поведение Виктора Сергеевича показалось ему далеко не здоровым. Если посмотреть со стороны, так, как это видел попугай, то всё выглядело следующим образом: кот молча смотрел на Самсонова, а Самсонов говорил ему что-то бессмысленное.
– Я вчера ночью в окно всё видел, как вы с моей хозяйкой нализались. Да и видок у вас был не ахти какой…. А небось дома жена?
Виктор Сергеевич даже покраснел, но потом подумал, что перед ним лишь обыкновенный домашний кот и грубо ответил:
– Мы – люди. И перед вами за свои поступки отвечать не собираемся. Жена – есть жена… и вообще, – не кошачье это дело. В окно он, понимаете ли, подсмотрел. Ишь какой…, мало ли кто чем занимается, да притом ночью. Сразу, жена. Спать надо ночью, а не в окна подглядывать….
– Ну вот, понесло. Опять коты во всём виноваты, – пробурчал Январь. – Коты всегда за людьми подсматривают. Там подсмотрят, тут подсмотрят, на ус намотают. И запомни, коты никогда сплетни не разносят. Все тайны в себе держат.
– Ага, значит, вот ты чем занимаешься, котяра. Я-то думал, что зверье оно честное, – наступал Виктор Сергеевич.
– Принцип жизни у котов такой. Больно уж интересно за вами, за людьми, через окошко понаблюдать. Потешные такие вы, люди. Но не беспокойся, брат. Кот – сущность порядочная, что увидел – то и в могилу с собой унёс…. Насчёт могилы, это такая человеческая пословица есть, но она, мне кажется, больше нам подходит. Бывает, подслушаешь какой-нибудь разговорчик, аж уши в трубочку заворачиваются. Так вот подумаешь своими кошачьими мозгами: на что вам людям речь дана, чтобы так друг друга грязью обливать? От языка должна быть польза, а у вас всё наоборот. А то, что кот подсмотрел, это не беда. Увидеть-то увидел, а вот сказать не можем… такие вот дела…
Январь в задумчивости почесал за правым ухом и чуть заметно вздохнул.
Самсонов первый раз в жизни интеллигентно выругался, схватившись за горячую крышку кастрюли.
– А ведь никогда не ругался, – про себя отметил он.
– Ты писатель? – спросил кот.
– Какой я к чёрту писатель, вон тот из себя писателя корчит. – Виктор Сергеевич кивнул в сторону кровати.
– А кто он такой?
– Я.
– Не понял. А кто же ты?
– Я – это он.
Кот, переваривая услышанное, долго чесал за правым ухом и не мог понять логики.
– Что-то не пойму. А почему ж вас двое живут в одном теле?
– Когда всё наяву, я и он, это один и тот же человек. А когда всё во сне, как сейчас, то мы становимся совершенно разными людьми. Теперь понимаешь?
– С трудом, но, кажется, начинаю понимать. Завернул однако ж ты…
– Хорошо бы навсегда остаться во сне, подперев кулаком подбородок, мечтательно произнёс Виктор Сергеевич.
– Лёгкой жизни ищешь, да?
Этот кошачий вопрос положил Самсонова на лопатки. Ему даже стало стыдно за себя перед первым встречным четвероногим.
Кот, закручивая усы, на задних лапах ходил по комнате. Иногда он закладывал за спину передние лапы, и чтобы что-то сказать, останавливаясь, заглядывал в глаза собеседника. Виктор Сергеевич заметил, что глаза у Января разные по цвету. Один – зелёный, другой – голубой. Зелёный – хитрый, голубой – мудрый. Соединение этих двух качеств и определяет неадекватный взгляд кота на нашу жизнь. Январь начал хвастаться, как в прошлую ночь он уложил двух здоровенных крыс.
– …Правда одна успела схватить, стерва… – Он, выпятил нижнюю прокусанную губу, показывая:
– Видишь, как вцепилась, еле оторвал. До сих пор, знаешь, как щиплет? Но ничего, я им за эту прокусанную губу все рёбра переломаю, принцип у нас такой: уничтожать нашего вечного врага. Мы – коты всю жизнь за мышами и крысами гоняемся. Лично мне они до фонаря, понимаешь? Но как увижу кого-нибудь из них, внутри загорается огонь непримиримой войны, ничего не могу с собой поделать, как дурак ношусь за ними… видимо, это зов предков.
