Фантазии. 18+ - страница 19
Когда первый миг ослепления прошел и глаза его немного привыкли к сверкающей красоте (насколько это было вообще возможно даже для такого великосветского льва и повесы, каким был он), Печорин решил действовать. Он выбрал шведскую баронессу, прекрасное лицо, да и все тело которой было наиболее осенено какой-то мечтательной, романтической, что ли, грустью. Баронесса казалась наиболее беззащитной, а именно на таких женщин, как мы знаем из произведения Михаила Юрьевича, был в наибольшей степени падок Печорин. Вернее всего было действовать по принципу, придуманному Пушкиным: «Чем меньше женщину мы любим, тем мы ее вернее губим».
Но стоп, стоп! Остановимся на минутку и рассудим здраво. Как можно соблазнить женщину в купальне гарема, под неусытным… тьфу, то есть неусыпным оком пусть и евнухов, но вооруженных до зубов же?! Тут на помощь должна прийти вся изобретательность Пушкина и Лермонтова, вместе взятых. Исходя из многократно прочитанных и с детства нам знакомых произведений этих гениальных поэтов должно было произойти вот что.
В купальню неожиданно вошел конь. Это был гнедой конь, жеребец, дивной арабской породы, поистине царское животное, высокое, сильное и стройное, достойное носить на себе Александра Македонского. В первое мгновение Печорин и правда был поражен сходством скакуна с Буцефалом, и ему показалось, что сам призрак великого коня пришел с того света. Конь вошел в купальню и принялся там преспокойно мыться, словно это было для него обычным делом. Никто из евнухов и купающихся дам бровью не повел. Печорин припомнил, что читал нечто подобное в жизнеописаниях турецких гаремов, опубликованных неким мещанином Зайкиным, внуком деревенского дьячка. В гаремах действительно бывает вот такой конь, который пользуется своим правом мытья в любое удобное ему время.
Не моргнув глазом, Григорий Печорин начал действовать. Он подсел к мокрой колонне зеленого мрамора, на которую облокотилась своей прекрасною спиною шведская баронесса. Печорин заговорил по-французски, а я для удобства переведу:
– Мадам, что может быть лучше свободы и любви?
Одной этой фразы хватило, чтобы баронесса мгновенно оценила ситуацию. Она сразу же поняла, что перед ней переодетый мужчина.
– Лучше смерть, чем бездействие, – с жаром, но внешне спокойно, лишь немного покраснев всем телом, ответила она по-французски, сверкнув на Печорина прекрасными, полными нерастраченной любви глазами.
Баронесса знаком подозвала девушку и что-то приказала. Та взяла с собою еще одну прислужницу, и обе обнаженные девушки спустилась по мраморной винтовой лестнице в помещение, расположенное под купальней. Там находилась огромная турецкая печь для подогрева воды, а также две специальные серебряные емкости с маслами и ароматными травами, и еще одна каменная емкость с кипящей водой, которая, смешиваясь с травами и маслами и проходя по медным трубам, выпускала в разных местах в полу гаремной залы насыщенный сладостными ароматами пар. Девушки открыли вентиль, и целый водопад кипятка бурлящим потоком устремился в трубы. Из бесчисленных щелей в мраморном полу купальни забил ароматический пар, мгновенно наполнив собою всё помещение купальни и вообще всего гарема, так что абсолютно ничего не стало видно в этом кромешном пару. «На помощь!», «Aidez moi!», «Help me!» – разноязычно закричали женщины, и, хотя им ничто не угрожало, евнухи бросились помогать. Молниеносно подхватив прекрасную баронессу, Печорин вскочил на Буцефала, и, так как это был самый быстрый конь во всей империи Фетха-Али-Бабы-Хана, никто не смог их догнать.