«Кто такие сосальщики?» — тут же навострила я уши.
«Твари, которые сперва впрыскивают в тело добычи яд, душат ее, а потом ждут, пока этот яд растворит мясо, после чего выпивают получившуюся массу через нос-трубочку».
«Как пауки, что ли?»
«Что-то вроде того. Обычных зубов у них нет, зато чутье лучше многих и есть одна-единственная пара клыков… или жвал… на концах которых открываются ядовитые железы. Получается, он одновременно и кусает, и жалит. Так что если уж цапнул, то точно намертво. Таких лучше близко не подпускать».
Я озабоченно потеребила ремешок шлема.
«А насколько они шустрые?»
«Не очень, — признали Тени. — Как и пауки, любят караулить добычу на одном месте. К примеру, возле этого самого кладбища».
«Но мужик сказал, что люди пропадали в разных местах. Это Стеван пытался нас убедить, что убийства случились именно тут. А на самом деле нашли только троих. И то — закопанными каким-то старательным гробовщиком. Ваши сосальщики в чем-то подобном были замечены? Разве они заметают следы?»
Тени сконфуженно крякнули.
«Пока о таком не слышали. Правда, за сто лет даже твари могли научиться прятать недоеденные трупы в землю…»
«Там были не трупы, — нахмурилась я. — Просто кости. Голые, пустые и невкусные. Если у твари под боком находится целая деревня, то для чего ей хранить какие-то пустотелые костяшки? Ей же кровь нужна? И свежее мясо? Да и питается она как-то странно: то жрет все подряд, то потом таится по неделе».
«Может, она переваривает? — снова подал голос шейри. — Нажрется от пуза, а потом залегает в спячку, пока снова не проголодается. Поэтому и люди то пропадают, то снова спокойно гуляют по округе. Кому-то же могло прийти в голову после первых нескольких исчезновений погулять по лесу к ночи? Тем же девкам, например… И чего дур понесло в лес?»
«Месяц назад был праздник урожая, — вспомнил Ас. — А гуляют на нем до поздней ночи. И землю ублажают девичьей красотой, чтобы родила больше».
«У нас на Руси тоже был такой обычай, — удивилась я. — Девки голышом ходили по полям, сажали на них пшеничные зернышки, и считалось, что таким образом будущие матери становятся ближе к земле, получают от нее силу, а земля, как всякое женское начало, дарит потом новую жизнь. Пробуждается от зимней спячки. Снова родит и цветет».
Лин удивленно повернул голову.
«Разве у вас тоже есть Ишты?»
«Нет. Но обычай имеется».
«Значит, и Ишты когда-то были, — убежденно сказал демон. — А потом, как у нас когда-то, взяли и вымерли. И теперь от них только старые обычаи и остались, тогда как истинный смысл обряда сближения с землей уже давно забыт».
Я только плечами пожала: возразить на это было нечего.
«Ладно, что делать-то?»
«Иди вдоль ограды, — посоветовал Ас. — Постепенно, по спирали, потихоньку расширяя круг. Может, следы где найдем. Или кого-то из погибших, кого еще не заметили».
Я послушно развернулась и снова пошла по кругу, шаг за шагом удаляясь от старого кладбища и внимательно глядя себе под ноги. Пропустить важное не боялась — вместе со мной напрягали глаза четверо отличных воинов, да еще Лин шел по пятам, старательно попадая в мои следы, чтобы не затоптать что-нибудь приметное. Плюс нюх у него был гораздо лучше моего. И слух заодно. Поэтому если и есть тут какая-то гадость, то таким отрядом пропустить мы ее никак не могли.
К сожалению, почти двухчасовые поиски ничего не дали.
Я обошла лес на полкилометра в обе стороны, спустилась к полю, прошлась вдоль берега реки, но не нашла совершенно ничего. Ни отпечатков лап, ни следов убийства, ни одежды, ни оружия, ни костей, ни разгрызенных черепов, ни отпечатков когтей… вообще. Полный, как говорится, ноль. И даже подозрительных нор, в которых любили селиться твари, отсыпаясь в дневные часы и поджидая добычу по ночам, тут тоже не имелось.
