– Ладно, ладно, не начинай… – перебила её дочь.
Через полчаса они сидели в комнате и общались. Евгения Васильевна ждала, когда Наталья начнёт излагать «дело», по которому пришла «просто так».
Но она все не начинала…
Евгения Васильевна смотрела на свою дочь, сидящую у окна в кресле. Она, как в детстве, сидела, поджав ноги. Смотрела на неё и думала: «Когда же она, её девочка, успела так быстро вырасти и стать такой далёкой и чужой?» Лицо её осунулось, под глазами пролегли тёмные круги.
– Уставшей выглядишь, Наташа, на работе опять проблемы?
– Да, на работе каждый день проблемы, – с раздражением отмахнулась Наталья. – С Сашкой всё сладу дать не могу. Достала она меня! Кстати, она к тебе сегодня не заявлялась?
– Нет! – для общего благополучия слукавила Евгения Васильевна.
– Наглая такая стала, дерганая… орёт на меня, слушаться вообще перестала! Скорей бы школу закончила и свалила…
«Она-то свалит, а вот ты-то что без неё делать будешь?» – подумала про себя Евгения Васильевна, а вслух сказала:
– Что ж, возраст такой, терпи Наташа. Я тебя терпела в её возрасте, и ты вытерпишь…
– Да сколько можно! Возраст… Уже два года нервы мне мотает, а у неё всё возраст! – кипела Наталья, – я думала: родится у меня девочка, подружка будет… ну, это же нечто!
– В этом-то и беда, Наташа, что мы так думаем.
– Ты о чем, мама?
– А о том, Наташа, что, мы иногда не имеем представления, кого мы рожаем и главное – зачем… – и, помолчав, продолжила, – вот ты подругу думала родишь, но подругами не рождаются, ими становятся… а ты родила ребёнка, которого поклялась оберегать, растить, помогать… а вот станете ли вы подругами, зависит во многом от того, как вы сейчас непростой экзамен жизни сдадите.
Переходный возраст не только ведь у неё, но и у тебя. Сейчас время перестроиться, приспособиться к взрослеющей дочери и заново подружиться с ней… Я вот этот «экзамен» так и не сдала…
– Ой, мама, нормально всё у тебя было… Не помню, чтобы мы с тобой конфликтовали так, как с этой… У меня уже сил с ней бороться нету, – и она сморщила лоб, – я вообще хотела попросить, чтобы ты её к себе взяла пожить на пару месяцев хотя бы, а иначе я не знаю… Прибью, наверно… Я удивляюсь вообще, как ты с ней ладишь?
Евгения Васильевна молчала. «А сколько раз я тебя просила, чтобы ты не кричала на ребёнка, обидными словами не называла, она ведь у тебя всему учится… Сейчас пожинаешь то, что сеяла… Но всё пустое, ты меня и слушать не хочешь», – думала она. А вслух сказала:
– Нет, Наташа… Не обижайся… Не возьму.
Наталья удивлённо смотрела на неё: «Да вы же друг друга обожаете», – читалось в её глазах.
– Болею я… Зачем девочке корвалолом да мазями всё время дышать? Ночами почти не сплю, хожу, охаю, а комната одна, – и, сделав паузу, продолжала, – а даже если бы и не болела, всё равно не взяла бы. Ей сейчас ты очень нужна, Наташа. Ты и отец, а не бабка старая, хоть и любимая…
– Ну, конечно! Нужны мы ей! Она от нас галопом к своим подругам бежит, родители ей не нужны! С нами ей уже неинтересно, она это постоянно демонстрирует! – взорвалась Наталья.
– Да, девочка наша выросла, ей уже не пять, и за ручку её не поводишь… Она сейчас познаёт мир, учится дружить и общаться, но возвращаться она всегда будет домой, к тебе. Вот тут-то ты её и наставишь, исправишь, если нужно… А оттолкнёшь сейчас, всю жизнь потом локти кусать будешь и удивляться, почему она к тебе редко заходит…
