Это движение стало её ошибкой — Виктор перехватил её одной рукой за локоть, а другой за плечо и, протащив через низкий подоконник, выудил в сад. Анна лишь приглушённо вскрикнула и тут же зажала себе рот рукой.
— Что вы делаете? — прошипела она, внезапно поняв, что оказалась не только лишена защиты стен, но и плотно прижата к телу ночного гостя. Виктор пах прелой листвой, как пахнет человек, проделавший долгий путь. А ещё дубленой кожей и оружейной смазкой. Но сквозь эти грубые запахи, присущие любому путнику, пробивался тонкий запах фиалок и диких трав.
Анна замешкалась на секунду, вдыхая эту смесь ароматов, а затем, вспомнив, где находится, дёрнулась из рук герцога и отступила на шаг назад, в тень.
— Вас могут казнить только за то, что вы сделали секунду назад.
Виктор снова скрестил руки на груди и бессовестно усмехнулся.
— Само собой. Не казнили ни за предательство, ни за преданность старому королю… но казнят за то, что я забрался ночью в спальню к юной баронессе Бомон.
— Это кабинет!
— В самом деле? — Виктор заглянул в окно, одновременно сделав полшага вперёд. — В моё время была спальня. Вы знаете, что я жил в этих комнатах?
Анна невольно наклонилась, зеркально отражая движение Виктора и пытаясь представить на месте своего дубового стола и бесконечных книжных полок спальню этого мужчины, пахнущего надвигающейся грозой — и тут же оказалась схвачена и прижата вплотную к горячему телу.
Виктор наклонил голову так, что его дыхание коснулось уха девушки.
— А знаете, Анна, — прошептал он, — это была бы неплохая смерть. По крайней мере, я знал бы, за что умираю.
— За собственную глупость? — прошипела Анна. Против воли она ощущала, как близость герцога дурманит её. Никогда ещё Анна не чувствовала ничего подобного. Руки прислуги касались её в ванной и во время одевания, руки короля — в постели. Тело отзывалось на эти прикосновения так же, как отзывалось на прикосновения её собственных рук. Но от крепкой хватки Виктора глаза заволакивал туман, и мысли путались, а отвечать связно становилось неожиданно трудно. Ей пришлось задержать дыхание, а затем сделать два глубоких вдоха, успокаивая сердцебиение. Она расслабилась, поддаваясь хватке Виктора, а когда руки герцога отпустили её плечи и скользнули по спине, оглаживая поясницу, заставила себя не обращать внимания на то, как разгорается жар внизу живота, и резко рванулась назад.
— Ваши шутки неуместны, — сказала она твёрдо, так же скрещивая руки на груди, как недавно делал это Виктор. — Я не привыкла к такому грубому обращению. И не собираюсь позволять вам подобные нарушения этикета.
— Король обращается с вами иначе?
Виктор понял свою ошибку сразу же — по злому блеску, промелькнувшему в глазах, отражающих свет луны.
— Вы не король, — отрезала Анна, не меняя позы, но всё же осторожно отступила на шаг назад.
— Я могу им стать.
Анна негромко рассмеялась.
— Да вы в самом деле решили покончить с собой, раз говорите подобное здесь, под окнами дворца.
— Ведь вы не пускаете меня внутрь. Что мне остаётся?
— Да, не пускаю. И каждое ваше слово убеждает меня в том, что не зря.
— Вам не нравятся только слова?
Виктор шагнул вперёд, а Анна осталась стоять на месте, пленённая тем самым обжигающим взглядом, о котором думала все прошедшие дни. Взгляд Виктора поймал её не хуже ловушки, не позволяя ни отвернуться, ни отступить.
— И так ли уж не нравятся?
