− Ты
прекрасна.
Что? Оно мне
не идёт. Каких времён это украшение? Восемнадцатого века, когда в моде были
открытые покатые плечи и короткие шеи. Не удивлюсь, если этот придурок сам
выберет для меня свадебное платье в Викторианском стиле. Как же? Как мне избежать
с ним брака? Его прикосновения мне неприятны.
− Снимите
его, − требую голосом, не терпящим возражений.
− Почему?
− Я сказала
снять его.
Он сильнее
сжимает плечи, его глаза полны огня, похоти и гнева.
− Тебе
малость не хватает уважения. Запомни на будущее, я не потерплю отказов, ты
должна быть хорошей послушной женой. Тогда и моё отношение к тебе будет таким
же. Ты мне уже давно нравишься, Ариана и я не могу дождаться дня, когда ты
станешь моей супругой.
Сжимаю
кулаки. Ублюдок. Ты даже представить себе не можешь, насколько ты отвратителен.
Он поворачивает меня лицом к себе и насильно целует в губы. Вырываюсь и
отталкиваю его от себя. Стираю с губ его слюни, снимаю ожерелье и выбегаю из
комнаты. Смахиваю слёзы отчаяния и нахожу дедушку в компании хозяев этого
мерзкого дома. Я здесь сдохну. Клянусь, я наложу на себя руки. Даже старший сын
и тот красивее, чем это чудище Григор. Дедушка, как ты мог? Ты меня не любишь?
За что ты так со мной, что я тебе сделала? Почему я не могу сама решать свою
судьбу?
− Что с
тобой? Где ты была? – дедушка отводит меня к фортепьяно. – Давай сыграй
что-нибудь. Шопена, например. Вальс цветов.
− Я бы
предпочла похоронный марш.
Дед стреляет
в меня глазами.
Сажусь на
стул и смотрю на пожелтевшие клавиши. Почему у меня такое чувство, будто я
застряла в какой-то зловещей театральной постановке?
Настраиваюсь
и начинаю играть на клавишах. Благо фортепьяно звучит как надо. В
гостиной все затихают и слушают мою игру. Закрываю глаза и отдаюсь
воспоминаниям из детства, когда только училась играть на музыкальных
инструментах. Прошло десять лет, и я могу считать, что достигла отличного
уровня.
Дедушку
отвлекает подошедший мужчина. Они вместе уходят. Перехватываю взгляд Григора и
стискиваю зубы. Ненавижу. Моя жизнь катится в тартарары, и я ничего не могу
сделать.
***
Тамир
Алексей
Воронцов приезжает в восемь вечера. Как мне сказали, сначала он отказался от
предложения, но когда ему добавили, что его желает видеть посол, тот умолк и
сел в машину. Его забрали не из дома. Секретарю пришлось ехать в поместье
Абагянов, кто они такие, ещё предстоит узнать, но был он со своей внучкой на
помолвке. Вот значит, что получается. Он выдаёт её замуж. Да плевал я на этого
жениха, свадьбу и на всё остальное, девчонка будет моей.
− Ты
закончил? – спрашиваю камердинера.
− Последние
штрихи.
− Синяка не
видно?
− Нет.
Встаю с
кресла и смотрю на своё отражение в зеркале. На какие, мать вашу приходится
идти ухищрения и всё из-за одной сучки. Я мог бы вообще не договариваться ни с
кем, а приказать украсть девку и бросить её к моим ногам. Надо было так и
сделать. И на кой хер я церемонюсь с ней? Она мне синяк поставила, а я сейчас
иду, подставлять вторую щёку.
Спускаюсь в
гостиную. Аму Зейн уже принимает гостя, любезно жмёт протянутую руку и
приглашает Воронцова садиться. Подхожу ближе.
− Добрый
вечер, Воронцов Алексей Петрович.
− Это мой
племянник, шейх Тамир инб Рахим Аль-Рашид, наследный принц эмира Абу-Даби
Рахима Аль-Рашида.
Глаза
Воронцова округляются.
− Очень
приятно познакомиться.
