Feminist fight club. Руководство по выживанию в сексистской среде - страница 2

Нола, проджект-менеджер в рекламном агентстве, однажды отправила нам очень злой имейл: на встрече с высокопоставленными один из коллег ни с того ни с сего попросил ее принести всем кофе. Нола в шоке поплелась на кухню и вернулась на встречу с кофейным пятном на блузке и искрами из глаз.

Другой женщине, веб-разработчице по имени Рэйчел, босс-мужчина сказал, что она «слишком агрессивно» ведет себя со своими подчиненными. Все знают, что это означает: ты слишком громкая, властная и недостаточно «женственная» согласно каким-то там выдуманным стандартам. Однако никто из сотрудников никогда не сомневался в том, что эта женщина отлично выполняет свою работу. Так почему же степень громкости ее голоса должна вообще иметь значение?

Еще с нами была режиссер-документалист Таня, которая рассказала, что ее идею для шоу однажды отдали мужчине. Она была в ярости, но промолчала, потому что не хотела, чтобы ее посчитали слишком «эмоциональной» (или эгоистичной). Кстати, если кто-нибудь из вас пронюхает о каких-либо вакансиях в продакшене, пожалуйста, пожалуйста, дайте ей знать.

В то время я работала в Tumblr. Моя работа была частью инициативы по найму журналистов для создания контента на блог-платформе, которую все знали как кладезь гифок (и порно). На первый взгляд у работы в IT-компании огромные преимущества: бесплатное питание, бесконечные закуски, можно приводить с собой собаку… каждый день. Модный айс-кофе, секси-бариста по имени Грейди. Неограниченный отпуск. Установка для производства пива, которая распознает вас (и ваши пивные предпочтения) по отпечатку пальца. А также стол для пинг-понга – на случай, если вы вернулись из отпуска, допили свое персональное пиво, поиграли с собакой и просто захотели… ну, знаете, расслабиться, ребят.

Но через какое-то время начинаешь замечать все эти пацанские мелочи: например, что стол для пинг-понга стоит в шести футах от твоего рабочего места. (Нет, серьезно, шарики для пинг-понга отскакивали от моего ноутбука каждый божий день.) Корпоративные выезды состояли из сплошного баскетбола и средневековых реконструкций, а «Час общения» означает поединок в «Опрокинь стакан» – опять же на столе для пинг-понга, в нескольких футах от моего рабочего места.

Но корнем проблемы была сама работа. Меня наняли вместе с другим редактором, который понравился мне с первого взгляда. Нам сказали, что мы будем соредакторами, подотчетными генеральному директору. И это было своего рода правдой. Вот только я приняла оффер до того, как узнала свою должность (примечание: никогда не соглашайтесь на работу без формализации должности, даже если вам говорят, что вы сами сможете ее выбрать). Я случайно узнала, что мой коллега выбрал должность главного редактора. То есть самую высокую должность в нашей области, которую, как правило, занимает абсолютный монарх редакции. Но HR-менеджер посоветовал мне не беспокоиться, ведь «все мы здесь – часть сууупергоризонтальной структуры». Так какую должность я хочу? (Я выбрала «исполнительного редактора».)

На самом деле все было не так уж плохо: мой коллега, главный редактор, оказался отличным парнем. (Даже феминистом!) Он был женат на влиятельной женщине-адвокате с двумя очаровательными детьми. Прогрессивный! Поддерживающий! Веселый! И все же факт оставался фактом: меня исподтишка атаковал неожиданный босс-мужчина.

Я могла бы пожаловаться, но директора по найму – «начальника отдела кадров», как его называли, – уволили через несколько дней после моего выхода на работу (и зачем компании из ста человек вообще нужен был отдел кадров?). Тем не менее мой босс оказался опытным менеджером. Он знал, как добиться уважения. Там, где я нервничала, он говорил решительно и властно. На собраниях люди всегда смотрели на него, а не на меня – он ведь больше похож на босса, – независимо от того, о чьем проекте шла речь, о его или о моем. Он даже пытался помочь, повторяя мои идеи со всей громкостью и авторитетностью сорокадвухлетнего белого мужчины ростом шесть футов два дюйма. Но и вся слава за них тоже уходила ему.