— Предположим, Михей выкинул элитчиков прямо на горилл, — рассудил Бобер. — Они укрылись на складе и выискали установку.
— Спасаясь, пожертвовали одной «куколкой», — продолжил за него Дылда. — Вопрос: чьей?
Мы переглянулись. Чистюля озвучил общее мнение:
— Амона не зря избрали командиром пятерки.
— Уважа-аю, — протянул Малыш.
— Как будем действовать? — оживилась я.
Живо представила, как корчится от боли белобрысый, и испытала нечто вроде сочувствия. Или еще большей симпатии.
— По моим предположениям, «жертвы» ждут, пока придет в себя их командир, — сообразил Чистюля. — И мы пока помедлим. Главное — не упустить момент, когда элитчики покинут убежище.
— А оно им надо? — возразил Бобер. — Отсидятся положенные трое земных суток и выиграют «забег».
— Не выйдет, — отрезал Чистюля. — На трое суток заряда «куколки» не хватит, а потрошить еще одну Амон не рискнет. Он и без того пожертвовал репутацией — Медведь терпит многое, но не утрату связи с импровизированным хозяином.
В словах командира звучала истина. Правила «охоты» предельно просты: «ловчие» и «жертвы» высаживаются на незнакомую планету с минимальным набором оружия и техники. Задача первых — завладеть «куколками». Вторых — продержаться трое суток и сохранить ценный груз.
«Жертвы» не могут позвать на помощь раньше положенного срока. У «Ловчих», добывших «куколок», такое преимущество есть.
Путем проб и ошибок наша пятерка пришла к выводу — лучше держаться вместе. Блуждание по малоизвестной планете в одиночку, будь ты «жертвой» или «ловчим», куда как опаснее.
Убийство соперников Медведь не поощряет, а вот на легкое членовредительство порой закрывает глаза. Все ради «куколки» — таков девиз недетской игры телохранителей. Так нас учат защищать будущего хозяина и вытаскивать его из различных переделок. Живым. Остальное роли не играет.
Отбил трофей у «жертв» — выиграл: запускаешь сигнальную ракету и на спасательной шлюпке возвращаешься на борт. С победой. Сплоховал — тоже возвращаешься и получаешь пару нарядов вне очереди и выговор от Медведя. Трудно сказать, что пережить проще.
Пока я рассуждала о правилах, другие члены пятерки приуныли. Вынужденное ожидание рождало неприятные мысли и дурные предчувствия.
Первым не выдержал Малыш.
— Пожрать бы чего, — хрипло прошептал он. — Я такой голодный, что даже «пугач» будто картохой вареной отдает. Долго нам еще в засаде сидеть?
— Терпи, — предупредил его Чистюля. — Если все пройдет удачно — пообедаем на корабле.
— А если нет? — испуганно округлил глаза Бобер. — Вдруг придется в догонялки с элитчиками играть.
Не отрывая взгляда от злосчастного склада, Чистюля насмешливо хмыкнул и предложил:
— А вы корни у папоротников погрызите: вон они какие жирные.
Я с сомнением покосилась на выпучившийся из земли отросток: древовидный, плотный. Потрогала его пальцем: как камень. В пищу точно не годится.
А вот молодые побеги с еще не распустившимися листьями вызвали у меня больше оптимизма. Сорвала один – на пробу. Скрученные в колечки листики оказались на редкость сочными и мясистыми.
— Как? — деловито уточнил Малыш.
— Гадость, — нахмурилась я. — Не вздумай есть.
Сорвала еще один побег и сунула в рот.
Малыш намек понял и напихал полный рот папоротника.
— Жешкий, шволочь…
— Так ты молодые листики бери, дебила кусок, — принялся поучать его Дылда.
Наблюдать за гориллами на сытый желудок было куда как приятнее.
