— Так никто ж не узнает, — пожал плечами Михей. — Говорят, на Граните жарко, как в пекле.
Оттолкнула фляжку. Опустилась на корточки и отвернулась.
— Высади меня на разгромленной базе. Сама найду воду.
Михей присел рядом, толкнул меня боком.
— С тобой пойду.
Я обернулась и уперлась в его смешливую физиономию. Так и захотелось дать оплеуху: нашел время шутить.
— Да не смотри ты так, — нахмурился пилот. — Я на полном серьезе.
Недоверчиво приподняла одну бровь и спросила:
— На фига?
Михей покусал нижнюю губу и нахмурился.
— Я вот что подумал: вдруг не все животные погибли, и ты сумеешь их отыскать. Неспроста тебе Медведь такое наказание дал.
— А-а-а, — протянула я. — Так ты, значит, кладоискателем заделался. Не, не выйдет.
— А вдруг? — не унимался пилот. — Ты единственный уцелевший представитель клана.
Вскочила на ноги и заорала:
— Сколько можно повторять: Погонщики погибли! Все! И я умерла там, на Граните. Десять лет назад. Медведь подарил мне вторую жизнь, и я ничего не хочу помнить о прошлом. Спускай меня туда и оставь в покое.
Шагнула к спасательной шлюпке и оперлась на нее ладонями. Прислонилась лбом к холодному металлу.
Михей склонился надо мной. Проговорил в затылок:
— Я все равно сойду на Гранит. Если не хочешь идти вместе — поищу животных сам.
— Имперские службы обшарили планету вдоль и поперек, — напомнила я. — И меня туда возили: дважды.
— И?
— Не хочу, чтобы ты видел, как будущий телохранитель рыдает над обломками и мажет сопли по физиономии, — честно предупредила я. — Большего от меня не добиться.
Повернулась к нему недобро зыркнула.
Михей снял с шеи причудливо повязанный шарф и протянул мне:
— Пользуйся на здоровье. У меня на базе еще есть.
Мой смех больше походил на хрип из-за заложенного носа. Но напряжение спало.
— Так и быть, идем со мной. Не боишься, что батька накажет за самодеятельность?
Михей фыркнул:
— Медведь распорядился доставить наказанную на Гранит и высадить. О том, чтобы дожидаться тебя на катере, речи не было.
— А если запросит тебя по связи? — не унималась я.
Пилот самодовольно усмехнулся и склонил голову к плечу.
— Сообщение кину, что прибыли, и помехи врублю.
— А прокатит?
— Еще как: сама знаешь, на Тифоне всегда помехи из-за электромагнитных бурь.
Щелкнула языком и ткнула пилота локтем:
— И часто ты так делаешь?
Михей подмигнул и поманил меня обратно в рубку управления.
— Садись, приземляться будем.
Наглость пилота не имела границ. Мало того, что решил сопровождать наказанную, так еще и пренебрег правилом маскировки.
— Медведь тебя укокошит, — заявила я, плюхаясь в кресло.
— Ага, — согласился Михей. — Если узнает. Ты ведь ему не расскажешь?
— Нет, — пробормотала я и добавила: — Если вернусь.
Пилоты были самыми привилегированными учениками Медведя. В отличие от нас, приемышей, прибывали к Медведю не от безысходности, а по собственной инициативе. Или по воле родителей, как в случае с Михеем. Для них Тифон был военно-учебной базой, альтернативой имперским кадетам. Откатав на боевых кораблях пять земных лет, они получали диплом и право называться виртуозами пилотажа. Их ждала слава и известность.
Будущих телохранителей пилоты не жаловали. Многие вообще презирали, да и зачем им якшаться с низшими по рангу. Корабли они ценили больше, чем «груз»: пятерок на Тифоне много и стоят они дешевле кораблей.
Медведь извлекал из этого выгоду. Батька ничего не делал просто так. Взаимная неприязнь пилотов и пассажиров помогала нам соблюдать инструкции.
