И теперь Михей нарушил правило. Дурной…
Пока катер плавно приземлялся, украдкой наблюдала за пилотом. Впервые так близко видела его в деле: лицо сосредоточенное, серьезное; руки без устали бегают по клавиатуре и дергают нужные рычаги.
— Интересно? — проронил Михей.
— Еще как, — не стала отнекиваться я. — Нам управление кораблями больше в теории преподают — на экстренный случай. Так как ты — не умею. А мне летать нравится.
— Работай над собой, — посоветовал Михей, — может, Медведь тебя к элитным переведет. Им по статусу больше полетов положено.
Печально вздохнула: верно, элитчиков и на крейсеры сажают, и на лайнеры. А нам так, на дряхленьком десантнике по орбите покружить, да знать, как гипердвигатель завести, чтоб хозяина не угробить.
— Не хочу к элитчикам — задаваки они жуткие, — разоткровенничалась я. — Лучше расскажи, как самостоятельно курс проложить.
Михей фыркнул и метнул в меня быстрый смешливый взгляд.
— Зачем тебе: аварийный прыжок задашь, да и ладно. Корабль сам выберет, куда проще добраться.
— А если система навигации выйдет из строя, — не унималась я. — Иль аварийный курс поменять захочу?
— Тогда и ты трупом будешь, и твой хозяин, — предупредил Михей. — За пять минут принцип свертывания многомерного пространства не объяснишь. Опытные пилоты, и те порой ошибаются.
— Не доверяю я технике: ненадежная она, бездушная. Вот если бы люди сами летать научились, как птицы.
— С твоей фантазией не в наемники идти, а в сказочницы, — рассмеялся пилот.
Из катера мы с Михеем выбрались если не лучшими друзьями, то надежными напарниками, как минимум. Страх перед прошлым испарился, и я отважно ступила на красноватую, изъеденную трещинами каменистую почву.
Не задумываясь, стянула с себя защитный шлем. Сухой раскаленный воздух коснулся лица, взъерошил волосы.
— Ты чего? — испуганно вскрикнул Михей. — Надень шлем обратно.
Раздраженно повела плечом и хмыкнула:
— Зачем? Когда была маленькой, не носила шлем.
— Видишь! — объявил Михей и многозначительно поднял вверх указательный палец. — Ты не все забыла.
Насупилась и натянула на голову прозрачную защиту. Хотела еще и уши заткнуть, но в шлеме как-то неудобно.
Михей не был наказанным, а потому прихватил из корабля продпаек, фляжку воды и парализатор. Подумал и добавил к ним портативный прожектор и моток веревки. Судя по хитрой физиономии, в мыслях он уже нашел среди руин мифических животных и, заарканив, вел стадо на корабль.
— И не мечтай! — не удержалась я от едкого замечания. — Никого мы не найдем.
Михей буркнул что-то нечленораздельное, сложил вещи в рюкзак и закинул его за плечо.
— Идем.
Мы стояли на открытом плато, густо усеянном рытвинами. Слева — глубокий каньон, упирающийся в красно-оранжевые горы. Справа — неактивный вулкан Торон. Прямо перед нами распростерлась долина. Там, заметенные мелкозернистой красноватой пылью, возвышались руины.
Комок подкатил к моему горлу, по щекам потекли соленые ручейки. Перед глазами вновь вспыхнул пожар, а уши наполнились предсмертными криками и ненавистным смехом палачей в черных масках.
— Чего замерла? — окликнул Михей и толкнул меня в бок.
Поспешно сморгнула наважденье и сжав ладони в кулаки, зашагала вперед. Едва слышно хлюпнула носом. Избегая смотреть на жалкие остатки колонии, уткнулась взглядом под ноги.
Каменистую пустыню, оставленную людьми, покорили кактусы. Их округлые, с большим количеством поперечных ребер, бока щетинились колючками и мохнатыми ворсинками. Толстая кожа защищала их от палящего солнца и зноя. Одни были маленькими и пухлыми и едва достигали уровня колена. Другие — высоченные, со множеством отростков — мы с Михеем обходили стороной.
