И в этой связи можно поставить вопрос – не корректный на первый взгляд – для чего нужен смех? Почему, несмотря на отношение к смеху как к несерьезному и несущественному элементу жизни, он так привлекателен?
Животные могут бурно радоваться и веселиться, но для того, чтобы засмеяться, надо увидеть смешное, понять, что оно смешно. А это предполагает сложный акт сознания, невозможный для животного – социальную в том числе – нравственную оценку, соотнесение реальности с определенной системой ценностей и норм. Только человек может смеяться и только человеческому. Отмечаемая нередко способность высших животных, например, обезьян, собак к некоторым проявлениям «чувства юмора» не опровергают, а лишь подтверждают этот вывод. Так же, как рука человека – ключ к пониманию руки обезьяны, так и человеческий смех – ключ к пониманию проявлений ростков социальных эмоций в поведении животных.
Смех снимает противоречия и позволяет возвыситься над ситуацией самой своей природой и механизмом эмоции. Поэтому смех может быть даже средством самовоспитания. Сам механизм порождения смешного позволяет как бы «взять самого себя за волосы» и поставить «над» ситуацией, приносящей огорчения. Рекомендации психологов о пользе рассмеяться в трудной ситуации, показать себе утром в зеркале язык и улыбнуться – далеко не бессмысленны. Даже имитация улыбки или смеха в стрессовой ситуации – способны «включить зажигание» и вызвать искренний смех как следствие мимики и сокращений диафрагмы. Люди с улыбкой, обладающие чувством юмора обладают «презумпцией привлекательности», карт-бланшем широты и глубины осмысления жизненных и профессиональных ситуаций и проблем.
Согласно Р. А. Моди, автору книги «О смехе, или Целительная сила юмора», способность смеяться – не только важный показатель здоровья, но и эффективное средство его достижения. «Общайтесь с жизнерадостными людьми», «Старайтесь замечать смешное в жизни», «Заведите досье курьезов», «Находите время и место шутке», «Не теряйте способность шутить даже в критической ситуации» – вот главные его практические рекомендации[53].
Что предпочтительнее – хлебниковское
И я думаю,
Что мир —
Только усмешка,
Что теплится
На устах повешенного —
или «Все мы гости на земле, так что давайте по крайней мере повеселимся» У. Роджерса? Обе позиции покоятся на глубоком пессимизме, но сами при этом явно различны по практическим выводам.
В силу способности поставить человека «над» ситуацией или уж по крайней мере «вне» ее смех может служить и средством самозащиты личности, позволяя ей как бы отстраниться от нежелательных или опасных для нее сторон действительности. Тот, кто проводил в своей жизни хотя бы одно интервью или опрос, знает, что обычно первой реакцией на вопрос является улыбка или короткий смешок. Тем самым человек, с одной стороны, показывает, что он отлично все понимает, что он как бы «над» и «вне» предмета вопроса, а с другой, одновременно, просто выигрывает время на обдумывание ответа. Несомненный интерес в этой связи представило бы рассмотрение смеха в контексте «дипластии» – закрепление в антропогенезе «срывной», невротической сигнальной реакции человека на взаимоисключающие стимулы – явления, глубоко рассмотренного Б. Ф. Поршневым[54]. Б. Ф. Поршнев связывал дипластию с суггестивной стороной второй сигнальной системы. Представляется, однако, что дипластия скорее связана с контрсуггестией, защитой от сигнальных воздействий других людей, и среды в целом. Это ясно видно именно в случае смеха – высмеять, рассмеяться – значит уйти от влияния осмеиваемого.
