– Ты о ком? – не понял Мафра.
– Пусть гниет в трюме! – кормчий зло посмотрел на мерцавшие угли.
– Картахена? – догадался Сан-Мартин. – Ошибаешься, он разгуливает по кораблю. Магеллан не боится его. Инспектор пал духом, поблек. Капитан-генерал отдаст его на съедение волкам.
– Сам виноват! – упрямо заявил баск. – Не играй с огнем, коли не умеешь.
– Раньше Картахену держали с Санчесам де ла Рейной, – сообщил астролог – Они повздорили, священника заперли в чулан. Теперь живут порознь. Картахена стал тихим, а Санчес орет, грозит Судным днем. Затмение находит на него, никого не узнает, кидается на стены, рвет одежду, кусается. Свяжут – стонет и плачет, молится. По-разному люди ждут смерти. Ты бы видел его! Куда сила делась? Горбатый старик… Руки дрожат, поседел, еле держится на ногах. Выкарабкается на палубу, ляжет грудью на борт, глядит вдаль, словно готовится к смерти. А ведь его не били, хорошо кормили!
– Господи, спаси и сохрани! – перекрестился Мафра. – Конец у всех одинаков.
– Забыл я о них, – насупился Элькано, – не хочу вспоминать. Расскажите, что задумал капитан-генерал?
– Спроси у родственников! Все сам решает, суется в каждую мелочь. Лазит в трюм, считает мешки, нюхает продовольствие. Заржавели доспехи у солдата – трах по морде. Испортил плотник доску – деревяшкой по башке. «У меня, – кричит, – нет других. Где я возьму?» Надуется, губы выпятит, молчит. Один Барбоса ладит с ним.
– А как Мескита? – Себастьян отодвинулся от жаровни, прилег рядом со штурманом.
– Альваро знает толк в нашем деле, – похвалил Мафра. – Поощряет заготовителей, набил трюм солониной. Сам видишь: тепло, не мерзнем, не голодаем. При нужде со всеми поделимся. Иногда резковат, сорвется, накричит… Но не держит зла на душе.
– Повезло вам, – съязвил кормчий.
– Эстебан помогает ему, – не заметил насмешки штурман.
– Порою кажется, будто Гомес командует кораблем, – перебил Сан-Мартин. – Говорят, банкиры в Севилье прочили его на место капитан-генерала?
– Было такое, – подтвердил разомлевший от тепла и пищи баск.
– Что помешало? – заинтересовался астролог. Его тонкие женские брови вздернулись к атласной шапочке, щеки с редкими волосиками втянулись, глаза сделались крупными, темными, глубокими.
– Король не хотел видеть во главе экспедиции неизвестного португальца.
– А Магеллан? – удивился Мафра.
– У него были идея, карта, влиятельные родственники жены-испанки.
– Она лузитанка (португалка), – уточнил астролог.
– Тесть получил гражданство в Севильских землях.
– Это не довод, – замотал головой Мафра.
– Гомес может легко изменить королю, вернуться в Лиссабон и жить припеваючи, а Магеллан обижен Мануэлом, не простит ему унижений. У адмирала только один путь – на запад. Он добьется победы или умрет вместе с нами.
– Магеллан дружил с Гомесом?
– Да.
– Как же Эстебан подчинился ему? Почему не примкнул к Картахене? Ты разговаривал с ним?
– Предлагал подписать прошение. Он поставил закорючку, так что ничего не разберешь. Да ведь и вы подписывали, а что толку? Как ночью понесло на корабли, так в штаны наложили… Заперлись в каюте со слугами, ждали конца, чтобы присягнуть победителю.
– Год назад мы дали клятву! – жестко напомнил Мафра. – Прошение – не мятеж. Вы сами перегнули палку, она ударила вас.
– Зачем спорить? – растирая кулаками глаза, вяло сказал Элькано.
– Подай прошение, покайся, – посоветовал Сан-Мартин. – Хочешь, мы попросим за тебя?
