«Нет, уж пусть утекает в одних трусах тогда, пусть трусит как раненный заяц», – подумала она про себя в следующий момент и скользнула по одеялу коварным взглядом, однако Гум уловил её намерение, а он был неслаб, и обхватил её, стиснув в крепких объятиях, и даже несколько самодовольно притянул её к себе как безропотную обмякшую жертву.
– Отстань от меня, бездельник, – уже серьезно начала она.
– Ну, прекрати, ты такая взвинченная в последнее время.
– Я работаю, в отличие от некоторых, у тебя пять выходных на неделе, да, ты просто обленившийся мешок овса.
– Ну, ну… я сделаю тебе небольшой отпуск, хочешь, съездим куда-нибудь, Марокко, например, или Сенегал, куда отвезти мою кизиловую косточку, мою желто пушистую пчелку, обещаю, все тяготы взять на себя по уходу и содержанию моего агонизирующе сладкого ангела.
– Не подлизывайся, мошенник, я тебе не верю ни капли.
– Истинно говорю тебе, оформим документы и через две недели улетим хоть на край света, – уверенно заявил Гум.
– Я не знаю… я запуталась в своих желаниях, в своей жизни, и ты… ты вряд ли мне поможешь, хитрый пройдоха, – теперь она улыбалась, были выходные на носу, и в предвкушении свободы, озорная детская радость начала разжимать её ребра кислородным мешком, она высвободилась из нежных лап потревоженного зверя и привстала с кровати.
– Вставай, бездельник, я приготовила нам кофе! – бодро приказала она.
И на этот раз Гум уже повиновался, он стал потягиваться своей звериной массой, издавая мягкий рык, месячная небритость роднила его облик с недавно проснувшимся львом, лениво мурлыкающим от затяжного отдыха..
– Спасибо, крошка… спасибо милая, – нежно заговорил он.
«Ну, и силища, бесхозная ленивая силища», – подумала про себя Лилит, «а впрочем, он очень даже мил и, похоже, добр, и что со всем этим теперь мне делать», – задавалась она немым вопросом..
– Надо выбраться куда-нибудь, ты же у меня умница, редкая нежная умница.. а Лил, – уже ревел львище.
– Давай выберемся куда-нибудь, любовь моя???
Лил стояла и молча глазела на эту прихотливо переминающуюся с ноги на ногу массу, будто вылепленную из желтой глины..
– Что с тобой, милая? Что-то не так? – изумился Гум.
– Мы отправимся в Колизей, будешь сражаться с гладиаторами сегодня, – озорно возвысила голос Лилит.
– Какими еще гладиаторами, мы в двадцать первом веке, дорогая? – озадаченно развел руками Гум, – да, и разве здесь имеется Колизей? Он давно в пыли под обломками глины и песка, да, что с тобой, ангел? – он приблизился и нежно обнял её за талию.
– Ничего, – капризно она уставилась ему в глаза, ища в них потворства и защиты.
– Я с ума с тобой сойду, горчишно пряная головка, ты правда хочешь меня отдать на съедение гладиаторам??
– Вообще-то, это гладиаторов бросали на съедение львам, таких красивых и блестящих, в шлемах и с оружием в руках, обученных различным смертельным приемам, но ты ведь необычный зверь, ведь так? Ты бы смог их повергнуть один и без оружия, правда? – теперь она наивно заглядывала ему в глаза, ища ответа, и даже слегка поясничая. И Гум, растроганный и громадный, в утреннем солнце медленно приблизился к её лицу…
– Смог бы… если ты так хочешь, моя фея – и он легонько поцеловал её в губы.
