3 полк морской пехоты: здесь также у грузин не было желания воевать, наблюдается тенденция к дезертирству. Некоторые из солдат плохо обучены, нередки случаи членовредительства. Эти показания лишь отражают настроение дезертиров. Нет сомнения, что даже тот кавказец, который не хочет воевать, будет вынужден воевать под принуждением. Восстание против принуждения может возникнуть, только когда влияние комиссаров и коммунистов будет
устранено. Однако этого ожидать не приходится. Подсчет людей с Кавказа в отдельных подразделениях по имеющимся документам невозможен. По недостоверным оценкам, 50% подразделений, напротив, могут состоять из кавказцев. Еще 90% нового пополнения должно прибыть с Кавказа. Это также относится к 3-му полку морской пехоты и 2-му Перекопскому полку».
Противник располагал довольно подробной информацией накануне контрнаступления Приморской армии. Это явно складывалось не в пользу советских войск, что давало возможность немцам заблаговременно подготовиться к планируемой атаке и своевременно предусмотреть переброску резервов. Службой прослушивания немцев перехватывались междугородние звонки, а также весь радио трафик.
В ходе январских наступлений и разведывательных вылазок советских войск немцы регулярно отвечали встречными контратаками, не давая нашим войскам закрепиться на занятых рубежах. А многочисленные атаки защитников Севастополя попадали под меткий огонь артиллерии, прежде чем дело доходило до ближнего боя. 21 января произошла наиболее крупная вспышка боев, после чего наступило временное затишье, также отмеченное в немецких документах.
Воспоминания о январских боях в книге командира 25-й стрелковой дивизии Т. К. Коломийца «На бастионах Чапаевцы»
«В январе 1942 года немцы атаковали левый фланг 54-го полка юго-западнее высоты 115,7. На атакованном участке находился наш дзот. Немцы повели атаку с северо-востока, подошли близко, попали под пулеметный огонь и начали отходить. Другая группа немцев наступала на дзот с запада, т.к. с этой стороны амбразур не было. Гарнизон дзота выбежал из укрепления, чтобы гранатами отбить атаку. Как только они отошли от дзота, восточная группа немцев
опомнилась и заняла опустевший дзот. Вот к чему привело увлечение бойцов боем. Надо было отбить атаку западной группы, но с восточной группы глаз не спускать.
Попытки 54 полка отбить дзот огнем артиллерии было невыгодно, да и опасно, т.к. дзот находился в расположении наших частей и при обстреле дзота из пушек поражение своих бойцов было бы неизбежно.
Я обратился к командующему армией генералу Петрову с просьбой дать мне огнеметный танк, чтобы выжечь немцев из дзота. Такой танк Т-26 у нас был один на всю армию. Когда танк подошел к моему наблюдательному пункту, я приказал командиру танка опробовать его работу – дать струю огня. Все было хорошо, форсунка работала, огонь был дан. Я объяснил задачу командиру танка и командиру стрелкового взвода, назначенного для овладения дзотом, а также командиру батареи ПТО два 45-мм. орудия, которые должны были поддержать атаку.
Эта штурмовая группа заняла исходное положение и по сигналу пошла вперед. Танк подошел к дзоту на 50—60 метров, пустил свою аппаратуру в ход, но огня не получилось: по направлению к дзоту пошла только жидкая струя смеси. Я думал было, что все пропало. Но тут из дзота начали выскакивать немцы, на ходу напяливая противогазы, и сломя голову побежали к своим позициям. Наши стрелки бросились вперед, заняли дзот и захватили одного пленного. Он-то и рассказал, что немцы приняли незагоревшуюся струю смеси за жидкий газ и в панике бежали.
