Но дитя эфира могло бы и не показывать этого столь явно!
Хамка. Так вести себя просто неприлично.
— Пффф...
Белый дым затуманил окна — поезд встал.
— Остановка — двадцать минут! Желающие прогуляться?
В дверь постучали, и наш проводник, дождавшись разрешения, с опаской сунул голову в купе.
— Дамы, всё в порядке? Можно выйти, подышать свежим воздухом, выгулять домашних питомцев.
В моём саквояже одобрительно хрюкнули, напугав до икоты несчастного проводника, и без того измученного нашим присутствием.
— Спасибо, — улыбнулась я, чувствуя себя неловко.
Проводник ушёл. Фея даже головы в его сторону не повернула. Ну, конечно! Ей, поди, нет никакого дела до презренных бескрылых. В саквояже послышался шорох, и вдруг оттуда вылетело что-то продолговатое, с виду похожее на футляр для очков — прямо мне в руки!
— Проветриться не желаете? — Букля высунул розовый пятачок, застёжки открылись, словно чудище щёлкнуло зубами. — Пойдём. Покурим.
— Что?
— Пройдёмся по перрону. Ну, что непонятного? Поговорить надо.
— Да, но...
Я завела руку за спину, намекая на свою маленькую пикантную проблему, а именно — дырку от хвоста.
— Ах, это! Ну... Мы, конечно, не феи, — Букля нарочно произнёс эти слова так, чтобы их расслышала наша неслучайная попутчица. — Но кое-что можем.
Маленькие поросячьи глазки сверкнули, подмигнув, и от кудрявого уха моего фамильяра (поросёнок настаивал, что он — мой фамильяр, и никак иначе), отделился золотой волосок. Покрутился возле лица, извиваясь, а после принялся зашивать дырку в юбке! Пара мгновений, и всё было готово.
— Незаметно? — покрутилась я перед Буклей.
— Ни капельки! Это ж магия. Идём — попыхтишь трубочкой, мне с тобой кое-какими соображениями поделиться надо.
Пожав плечами, я схватила саквояж и выскочила из поезда. Честно говоря, хотелось на свежий воздух, подальше от презрительных взглядов феи. И только мы вышли, я поняла, о чём говорил Букля. Дамы, прогуливаясь по перрону... курили трубки. Их доставали из узких аккуратных шкатулок — точно такая же была у меня в руках. Но самое удивительное — дым от трубок шёл разноцветный: алый, голубой, фиолетовый и зелёный. У каждой дамы — свой, и это было... красиво. Пахло вовсе не табаком, скорее леденцами и шоколадом.
— Чудеса! Букля, что это? Они же не феи?
— Конечно, нет! Феи — не курят, Энн. Как подобная глупость могла прийти тебе в голову?
— Но курить приличным дамам... Я ни разу не видела подобного на улицах Дан-Лана.
— Ещё бы! — Букля взвизгнул от возмущения. — Курить принято только в дороге, во время путешествий. Цвет дыма трубки говорит о статусе — так понятно, кто именно по своему положению может подойти и заговорить с той или иной дамой. Запах дыма — сигнал, готова ли дама к дорожному роману, — минпиг втянул в себя воздух и оглушительно чихнул. — Безобразие... Пойдём-ка. Отойдём от этих... дам подальше. Закуривай!
Я слушала о местных нравах с открытым ртом. Потом открыла шкатулку. Достала трубку. Погладила отполированное дерево. Уже знакомый волосок, отделившись от поросёнка, подлетел к трубке, вспыхнул, и от неё тонкой струйкой потянулся вверх... чёрный, словно уголь, дым. Я попробовала затянуться. Осторожно, так как никогда не курила. Ощущений никаких — лишь лёгкий привкус хвои. Дама, что стояла рядом, схватила за руку белокурую девчушку в шляпке с розовой лентой, и отошла подальше, бросив на меня испуганный взгляд. Через несколько минут мы с Буклей остались одни, народ как-то разбежался.
