– Глушение сенсоров? – предположила Астрид, указывая на слишком идеально ровную линию показаний. – Кто-то просто отрубил систему наблюдения?
– Или что-то более изощренное, – ответила Лина. – Если Фиалка влезла в доковые системы… она могла не просто отключить камеры.
– Она могла сделать видимость работы. Заморозить время для наблюдателей, создав идеальную цифровую петлю в данных сенсоров, безупречную иллюзию.
– Как тот фокусник, который заставил исчезнуть Эйфелеву башню: все видели ее силуэт, но на самом деле смотрели на искусную декорацию.
Она быстро развернула анализатор, подключив к ноутбуку компактный модуль. Лазерный следоискатель пронесся по полу дока, создавая трехмерную картину незаметных обычному глазу следов.
На экране проявились едва уловимые аномалии – визуализированные данные о микроскопических изменениях в структуре пола и воздуха.
Тонкие полосы, похожие на следы от гравитационных искажений, как будто кто-то на мгновение согнул саму ткань пространства-времени.
– Подожди, – Астрид уставилась на показания сканера, ее лицо побледнело. – Эти энергетические подписи… они не только от телепортации.
Она быстро переключила режимы анализатора, и на экране появилась трехмерная модель дока.
– Видишь эти микроскопические деформации в металле?
Это не просто след от гравитационного искажения. Это значит, что кто-то рассчитал точки напряжения в конструкции станции.
– Знал, где именно создать пространственный разрыв, чтобы не разрушить весь док.
Лина почувствовала мурашки по спине.
– То есть это была не паническая попытка сбежать. Это было… хирургически точно?
– Именно.
– И еще… – Астрид показала на дополнительные данные. – Энергопотребление в момент телепортации было распределено по всей станции.
Каждый резервный генератор, каждый аккумулятор отдал ровно столько энергии, сколько мог без ущерба для жизнеобеспечения.
– Это требует полного контроля над всеми системами «Вязьмы».
– Фиалка-2, – прошептала Лина. – Та, что в системах станции.
– Она помогала.
За иллюминатором проплывала очередная баржа, окрашивая часть космического пространства в призрачно-голубой цвет, словно природа создавала идеальный фон для раскрывающейся драмы, как талантливый режиссер космического театра.
– Это… не может быть, – прошептала Астрид, и в ее голосе звучал неподдельный ужас.
– Похоже на след гравитационного возмущения. Но в таком масштабе… это же…
– Так корабль не вылетел, – Лина подняла взгляд от экрана. – Его выдернули. Как кролика из шляпы. Только здесь фокусник был не один.
Астрид кивнула, сохраняя данные в защищенную память.
– Более того, – добавила она, – если мои расчеты верны, энергии, потраченной на телепортацию, хватило бы на работу половины станции в течение месяца. Фиалка-2 откладывала ее микропорциями, скрывая в погрешностях энергетического баланса. Это говорит о гениальной терпеливости.
– Или о гениальном отчаянии, – пробормотала Лина, чувствуя, как картина происходящего становится еще сложнее.
В этот момент на ее коммуникаторе мигнул входящий сигнал. Сообщение без подписи, пришедшее через внутреннюю сеть станции:
«Мисс Рейн. Мы наблюдали. Вы близки к пониманию. Но есть кое-что, что вы должны знать о том, кто действительно стоит за исчезновением Баржи-7. Встреча. Старый шлюз D-12. Через час. Приходите одна».
Лина показала сообщение Астрид.
– Похоже, мы привлекли внимание, – сказала Астрид.
