Фиалковое утро - страница 2

– Сколько дашь за двух кобыл?

Смуглый чернобородый торговец нехотя оторвался от поглаживания морды осла и придирчиво осмотрел стоящих по бокам от меня животин. Затем он примерился к своим гнедым скакунам.

– Краденные?

Я могла бы возмутиться, но мое скрытое в тенях шарфа лицо не насторожило б разве что слепого. Да и зверье на самом деле было не совсем моим – харийского посла.

– Бесхозные.

Торговца такой ответ устроил. Больше вопросов он не задавал – осмотрел зубы и неподкованные копыта.

– Почему босые?

– Вычти подковы из цены.

Мужик долго раздумывать не стал и с легкой руки понизил цену ровно в половину от обычной стоимости лошади.

Мусоля в кармане часы, я широким шагом неслась по узким запревшим улицам, поодаль от главной дороги, – так короче. Впереди уже виднеются кремовые стены дворца и его опасно-острые бурые крыши.

– Срань! – Я отскочила и ударом влетела в стену.

В грязи кислого закоулка лежала женщина – араканка. Светлая ткань платья пропиталась бордовыми пятнами и влажной слизью смердящего угла. Вместо глаз выцарапанные провалы. Некоторые первые фаланги пальцев рук грубо оторваны, а остальные оголены до костей. Смугло-серая кожа вокруг рта покрыта свернувшейся кровью.

Убедившись, что по близости нет горожан, я быстро склонилась над ней и заглянула в расслабленный холодный рот.

– Еще один сыроед, – подытожила, смотря на пожеванный язык. – Ты третья на этой неделе. Зачисти́ли.

Пришлось пожертвовать шарфом. Открыто тащить подобную красоту через главную улицу – плохая идея. Паника Аракану не к чему, да и Его Величество вряд ли обрадуется, если узнает, что по улицам столицы таскают не прикрытые трупы.

До библиотеки я дошла быстро. По пути мне встретилось с десяток горожан, но их больше интересовала я, чем болтающееся на моей хребтине замотанное тело.

– Араканка.

Скинула на добротную дубовую стойку свою поклажу и сразу же забрала свой шарф.

– Нашла в переулке, недалеко от главной улицы.

Русо-серебристая зализанная макушка, выглядывающая из-за стойки, начала медленно подниматься. Вот показался низкий бледный лоб, хмурые темные брови, кричащие в ярости чуть раскосые глаза, острый нос с высокой переносицей, четкие искривленные в оскале губы и трясущиеся в гневе узкие плечи. И как завершающий штрих его истинно-харийской внешности – синие радужки, с ядовито-бирюзовыми прожилками.

– Пошла прочь! – Молодой библиотекарь дергано ткнул пальцем в перевешанное через стойку тело. – И ее забирай.

– Как ты себя чувствуешь, Пирс? Отведать своей плоти не тянет? – Я быстро уложила кольцами шарф и сняла с эфеса клинка край задранной туники. – Тебе стоит еще раз проверить записи. Зараженных все больше, а мы ни хрена не знаем: ни путь заражения, ни симптомов, ни, мать его, лечения. Авриил мне голову открутит, если я опять приду к нему ни с чем.

Пирс перевел взгляд с почившей женщины на меня, прикрыл веки, выдохнул и оправил свою и без того идеальную лиловую рубаху.

– Среди сыроедов нет магически наделенных. Можешь передать Его Величеству, что ему не грозит смерть от сырой болезни. – Пирс лениво махнул ладонью и смердящий переулком труп свалился на пол. – Так же можешь ему передать, что подвал библиотеки – это не покойницкая!

– Он не за свою шкуру печется! – Я хлопнула по стойке ладонью. Никто не смеет пренебрегать королем в моем присутствии. И сразу же опустила свое тело в нарочитое спокойствие: Ворон не должен давать волю эмоциям. – Его сердце болит за свой народ.