Фидель Кастро - страница 41

Атмосферу вокруг выборов иллюстрируют воспоминания студенческого друга Фиделя, выходца из семьи русских эмигрантов Алексиса де Бернарда Куракина: «В 1946 году я был слушателем Гаванского университета. И мне передали, что со мной хочет переговорить Фидель. Я и еще один мой товарищ встретились с Фиделем в кафе, что находится под факультетом права. Проговорили полтора часа. Он просил нас поддержать его кандидатуру в борьбе за пост лидера Федерации студенческой молодежи. Говорил, что надо оздоровить общество и начать с университета. Мне было тогда 18 лет, ему 20.

И он меня поразил. «О чем он говорит?» – думал я тогда. Для многих учащихся студенческая борьба была своего рода авантюрой, приключением. Они были не прочь поучаствовать в потасовках, забросать камнями полицию. Кастро воспринимал эти действия как политические акции.

«Он сумасшедший, – сказал после встречи мой друг. – Его убьют». Но мы решили поддержать его, потому что он нам показался честным человеком. И мы «бросили камни» – проголосовали за него. За это нас исключили из университета, и отец послал меня учиться в Штаты, в Беркли»[64].

Атмосфера вокруг Фиделя Кастро, который все же решил участвовать в выборах, была настолько тревожной, что один знакомый одолжил ему для самообороны браунинг на 15 патронов. Из такого типа оружия Фиделю уже доводилось стрелять. Он был обучен стрельбе с детства, пользовался арсеналом отца, даже иногда не спрашивая у него на то разрешения. Несколько раз Фидель в Биране лично отстреливал диких животных, которые пытались напасть на принадлежавшие его семье стада. У него была своя полуавтоматическая винтовка на четыре заряда. Фидель научился выпускать эту обойму за две секунды.

К счастью, во время учебы ему не пришлось воспользоваться браунингом. Но противостояние на выборах было первым настоящим актом его борьбы с правительством и государственной властью. Фидель неоднократно рисковал быть арестованным полицией за незаконное ношение оружия. Однажды он даже пришел в университет в компании с пятью вооруженными друзьями. Им повезло, что на их пути не встретились многочисленные стукачи и доносчики, которые вполне могли сдать их администрации и полиции. Вообще, гангстерская атмосфера того времени сказывалась и на гаванских студентах. Многие из них, подражая американским мафиози, ходили в черных костюмах и широкополых шляпах, бравируя при удобном случае оружием. Но Фидель и его товарищи носили оружие не для бравады, а в целях самообороны, что называется, «для защиты убеждений».

Неудачно закончившиеся выборы в Федерацию университетских студентов, когда Фидель впервые столкнулся с подтасовками и кознями администрации, стали решающим моментом в формировании революционных взглядов будущего кубинского лидера. Он понял, что в одиночку не сможет бороться с «ветряными мельницами». Впоследствии Фидель так говорил об этом периоде жизни: «Я был Дон Кихотом университета, и мне всегда доставалось на орехи. То, что я пережил в университете, имеет большую ценность, нежели мой опыт, приобретенный в Сьерра–Маэстра»[65].

Теперь его окончательно увлекает уличная стихия: он принимает активное участие в громких политических акциях обличителей режима на Кубе. Его «берут на карандаш» в администрации университета и в полиции. Поводом для этого послужило его публичное выступление на митинге 27 ноября 1946 года, посвященном 75–й годовщине казни студентов Гаванского университета. Осенью 1871 года по приказу испанских колониальных властей за участие в акциях протеста против них были расстреляны семь студентов–медиков. Фидель Кастро в своем выступлении отдал дань памяти своим предшественникам, а потом обрушился с резкой критикой на правительство Грау, которое, по его убеждению, «довело народ до голода и нищеты и забыло о своих предвыборных обещаниях».