Фидель Кастро - страница 50

Стихийное восстание, как это обычно бывает, переросло в мародерство.

В 2005 году Фидель Кастро впервые рассказал подробности своего участия в событиях тех дней. «Народ все погубил, потому что бросился грабить; что можно было ждать от них с их культурным уровнем и уровнем образования, они походили на муравьев, тащили на себе рояли, холодильники объемом в два кубометра…»[77] Около 500 вооруженных повстанцев засели в здании 11–го полицейского управления. Майору полиции, «по старшинству» взявшему на себя руководство бойцами, Фидель пытался доказать бессмысленность и «обреченность» тактики выжидания. Но тот, внимательно выслушав доводы Фиделя, приказал бойцам отдыхать… в ожидании завтрашнего дня. Единственное, в чем командир уступил Фиделю, – выделил в его подчинение группу бойцов, с которыми он ранним утром 10 апреля начал патрулировать территорию возле участка. Однако военным и оставшимся верными президенту силам полиции за ночь удалось объединиться и начать нейтрализацию очагов сопротивления. Лидеры либеральной партии, единственной оппозиционной партии в стране, «клюнули на приманку президента», призвавшего их сесть за стол переговоров, но, прибыв в резиденцию главы государства, они были арестованы и брошены в тюрьму.

Утром 11 апреля правительственные радиостанции призвали повстанцев добровольно сложить оружие. Когда решение об этом приняли бойцы, засевшие в здании 11–го полицейского управления, Фидель понял, что пора возвращаться на родину. Переодевшись и избавившись от камуфляжа, Фидель отправился в гостиницу, где остановился на время проведения конгресса, чтобы забрать дорожную сумку и книги, приобретенные в Боготе. Но гостиница оказалась оцеплена солдатами, и в нее никого не пускали. Фидель опешил: он один в чужой стране, без денег и документов – паспорт остался в гостиничном номере, а без него он не мог улететь на Кубу. И, главное, где искать в этом «живом улье», который напоминала Богота, своих товарищей–студентов, он не знал.

Но тут ему в очередной раз повезло. Из проезжавшей мимо машины с аргентинскими дипломатическими номерами ему кто–то махнул рукой. Это был участник студенческого конгресса, заметивший бредущего по улице Фиделя. По просьбе Кастро его отвезли в кубинское посольство, где консул быстро оформил ему необходимые документы и оказал содействие в отправке на Кубу.

Эти десять дней в Колумбии в апреле 1948 года дали будущему главнокомандующему неоценимый опыт. Он понял, что любое стихийное народное выступление обречено на провал, потому что оно не организовано, не имеет авторитетного лидера. Много лет спустя он так оценивал случившееся в Колумбии: «Гаитан был надеждой на мир в Колумбии, и его убийство стало детонатором к народному взрыву, началом восстания народа, который искал справедливости. Перед моими глазами представал революционный спектакль, спектакль революции, которая происходила совершенно спонтанно»[78].

Возвратившись в Гавану, Фидель Кастро не угомонился, не взял паузу, чтобы прийти в себя, не засел за учебники, а снова ринулся в пучину борьбы. На этот раз избирательной, продолжив работу в штабе кандидата в президенты Эдуардо Чибаса, который считал абсолютно неприемлемым для себя возможность взять власть путем вооруженного восстания или переворота, каким бы жестоким и тираническим ни был существующий режим.

Согласно кубинской конституции, Грау Сан–Мартин не мог баллотироваться на пост президента второй раз подряд. Кандидатом от правящей партии, а вскоре, выиграв выборы, преемником Грау на посту президента стал министр труда в его правительстве, бывший адвокат Карлос Прио Сокаррас. Разгул коррупции и организованной преступности в эти годы пошел по нарастающей. Коррупция на Кубе во многом увеличилась из–за притока денег из США в Гавану, которая стала центром мафии, отмывавшей на острове «грязные деньги». Сокаррас и сам не стеснялся брать взятки. Тем не менее он сумел поработать и на благо страны. В годы его правления были созданы Счетная палата (аналог Бюджетного бюро США), Национальный банк Кубы, стабилизировалась финансовая ситуация, кубинский песо окончательно заменил доллары, находившиеся в обращении на острове.