Они оба поворачиваются.
Я выдергиваю чемодан из рук Вадима. «Она моя невеста», – говорю я тихим голосом, – «не твоя. Давай попробуем быть в образе, хорошо? Обслуживающий персонал также должен поверить в нашу помолвку. А ты…» – говорю я ей, и мой пульс учащается.
Ее красивые брови хмурятся. «Что?»
«Просто…» Я не знаю, что хочу сказать. Веди себя хорошо, веди себя нормально.
«Я поняла, Олег», – говорит она так, что у меня закипает кровь. Я машу ей рукой, чтобы она поднялась по лестнице передо мной, и поднимаюсь за ней, волнуясь от того, как ее юбка облегает и формирует ее изгибы.
Я напоминаю себе, что хорошо, что у меня такая возбужденная реакция на нее. Не будет никаких искушений, никаких отвлечений и, следовательно, никаких эмоциональных требований. Никаких обязательств на следующее утро. Никаких сцен, когда я буду просить ее оставить меня в покое. Никакого заточения в замкнутом пространстве с кем-то, с кем я не хочу быть.
Я не для того заработал миллиарды, чтобы оказаться половинкой несчастной пары, зажатой в четырех стенах и слезливых требованиях. Я работал как собака, чтобы получить полную противоположность этому.
Она останавливается наверху воздушных ступенек. Я кладу руку ей на поясницу, осознавая ощущение ее под моим прикосновением. На ней какая-то сверхмягкая ткань?
Я ни разу в жизни не думал о тканях на женщинах.
«Представление началось», – бормочу я себе под нос, заводя ее в самолет.
«Ух ты», – говорит она, впечатляюще оглядываясь по сторонам, ее глаза похожи на блюдца. Она уже провалилась со своей ролью.
Я наклоняюсь. «Постарайся не выглядеть так изумленно. Как моя невеста, ты должна уже привыкнуть к такой роскоши.»
«Но я никогда не летала на твоем самолете», – игриво шепчет она, слегка наклонив голову. «Я впечатлена.» Она выпрямляется, когда пилот направляется в нашу сторону. «У тебя всегда такой превосходный вкус, Олег.» Мне нужно сказать ей, чтобы она не произносила мое имя таким образом. Это отвлекает.
«Это правда», – говорит Вадим, догоняя нас. «В конце концов, он выбрал тебя.»
Она улыбается ему.
Я представляю ее пилоту и экипажу как свою невесту. Они шокированы известием о моей помолвке, но стараются этого не показывать.
«Поздравляю», – говорит Катерина, моя старшая стюардесса. «Я не знала…» Она смотрит на меня в недоумении.
«Мы пока не объявили публично о нашей помолвке», – говорю я. «Мы держим все в секрете, и ожидаем абсолютной конфиденциальности.» Она кивает. «Конечно.»
Мне не нравится вводить людей в заблуждение, которые очень долго были со мной, но дороги назад нет. Не то чтобы мы могли сказать им, что это просто уловка. Люди сплетничают, и фиктивная помолвка была бы более достойной сплетен, чем настоящая помолвка.
«Это моя вина, что он не смог сказать», – говорит Кира и берет меня за руку, как будто это самая естественная вещь на свете.
Я сглатываю, ошеломленный ощущением того, как ее пальцы так интимно скользят между моими пальцами. Мне нужно сказать ей, чтобы она этого не делала. Весь смысл в том, чтобы я не отвлекался.
«Я просто предпочитаю, чтобы наша помолвка пока была в тайне», – продолжает она, – «и Олег к этому относится с пониманием. Со всей этой негативной рекламой о его предполагаемых похождениях и моей бабушкой, которая недавно так пострадала, я думаю, она бы упала в обморок, если бы узнала об этой помолвке. Она увидит эти статьи об Олеге, и, ну, она старенькая, и ее это расстраивает.»
