— Пап, откуда ты знал, что моя это любимая пицца? Я люблю когда много-много, прям очень много сыра? — с набитым ртом спрашивает Тимур.
— Мне помогла твоя мама. Она подсказала, что ты с сыром любишь больше. Я хотел взять с морепродуктами.
Олег заводит руку мне за спину и прижимает меня к себе.
Смотри сын, какие мы дружные. Можем сидеть рядом спокойно и без ссор.
Тимур не особо верит в нашу идиллию. Внимательно следит за нами. При упоминании морепродуктов его лицо становится кислее кислого. Он терпеть не может всех этих обитателей моря со щупальцами или выпученными глазами.
Мне не удаётся скрыть удивления от неожиданных прикосновений. Машинально пытаюсь оттолкнуть прилипшего ко мне мужчину. Чем, собственно, и вывожу его.
— Перестань толкаться, — рычит мне в ухо Олег.
— А ты не переигрывай, — шиплю сквозь стиснутые зубы, как змея, — убери от меня свои руки. Сейчас же.
Титов сразу слушается и снимает руку с моего плеча. Удивительно даже.
Быстро съедаю свои два куска пиццы и сбегаю из-за стола в ванную комнату. Не хватало ещё чтобы Олег снова захотел прижаться ко мне своим боком.
Эти вторжения Титова в моё личное пространство, его прикосновения и улыбка, обращенная ко мне, — всё это поднимает внутри меня сумасшедший вулкан эмоций и желаний. А что со мной творит его запах? Это же просто наваждение какое-то. Я даже на мгновение забываю, как он в действительности ко мне относится.
Ополоснуть лицо прохладной водой точно не помешает.
Головой то я понимаю, что все жесты Олега ненастоящие, фальшивые. Но телу, кажется, до правды нет никакого дела. Главное, чтобы он прижимался. И чем сильнее прикосновения, тем лучше.
Но нельзя ничего забывать. Надо помнить, что все это ненастоящее. Чувство вины меня гложет — опять приходится врать в лицо родному сыну.
Эта затея провалится с треском! Обязательно!
Глаза цепляются за дрожь собственных рук. Надо успокоиться. Прячу их под струю холодной воды.
Немного прийдя в себя, ухожу паковать остальные вещи. Так как кухня оккупирована мужчинами, то иду к Тиму в комнату.
— Мда, а конь тут даже не валялся, — бурчу себе под нос, упирая руки в бока.
По всей комнате разбросаны игрушки, вперемешку с одеждой и школьными тетрадками. В центре всего этого хаоса гордо стоят три маленькие коробки с надписями «приставка», «футбол» и «все остальное».
Ничего другого не остаётся, как просто браться за дело.
Домашнюю одежду ребенка быстро кидаю в дорожный чемодан. Мягкие игрушки — в большой пакет, а все остальные одним махом высыпаю в пластиковые контейнеры.
Сам потом пусть разбирается, где тут и что лежит.
Через время на помощь ко мне является Олег. Спокойно интересуется куда класть ту или иную вещь. И лишь затем подключается Тимур, перед тем насмотревшись как родители в четыре руки быстро справляются с его пожитками.
Труд — вещь заразная.
Между сбором вещей умудряемся покидаться игрушками друг в друга. Смеемся, когда под рукой попадается что-то забавное.
Олег делает всем смешные шапочки из исписанной тетрадки Тимура. Если посмотреть на нас со стороны можно, наверное, решить, что мы — настоящая, дружная и любящая семья.
— Пап, смотри. Это мой самый первый футбольный мяч! Ну, он не совсем, конечно, футбольный. Но я тогда был глупый и маленький, поэтому и не понимал ничего, — Тимур радостно подбрасывает найденный мячик в сторону отца.
Олег тут же ловит его и внимательно рассматривает.
