Девушка тряхнула головой. "Они для тебя никто, — твердо напомнила себе. — Их мнение ничего не значит". Сердито вздохнула. Все еще покачиваясь в кресле, заметила, что Ульяна сонно моргает и больше не размахивает ручками. Улыбнувшись дочери, Наташа ласково произнесла:
— Нет, милая, засыпать рано. Еще нужно искупаться. Сейчас мама тобой займется.
Тем временем вечер в доме Бестужевых продолжался. Гости разместились на диванах вокруг низкого столика. В руках они держали кофейные кружки, из которых делали маленькие глотки крепкого напитка.
В комнате показалась Оксана. Подошла ко Льву и, извинившись, сообщила:
— Наталья просила вам передать, что Ульяне нездоровится, поэтому она решила сама уложить девочку.
— Понятно, — ответил Бестужев, — спасибо, вы можете идти.
— Как жаль, — с грустью произнесла Эмма Ароновна, — хотелось бы еще пообщаться с ней.
— Ничего. Наталье виднее. Значит, нужно было остаться, — высказалась в поддержку Надежда Николаевна.
Вскоре за светской беседой кофе был выпит, и гости засобирались домой.
— Большое спасибо за вечер, — говорила Эмма Ароновна, поднимаясь с дивана. — Приятно было познакомиться с твоей девушкой, Лев. Очень интересная особа, — выразительно отметила она.
— Вы правы, Эмма Ароновна, — согласился Бестужев и, легко улыбнувшись, добавил: — Необыкновенная.
Иветта подкатила глаза и первой направилась к выходу. Остальные двинулись следом. Задержались в холле, надевая верхнюю одежду. Лев помог Иветте накинуть шубку. Девушка бросила взгляд на шумно переговаривающихся подруг и приблизилась к Бестужеву. Поправляя мягкий меховой воротник, потянулась к самому его уху.
— Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы поверить во всю эту чушь, — низко прошептала она.
Отодвинувшись, многозначительно изогнула бровь и, не спуская с мужчины глаз, поцеловала воздух.
Лев не успел ничего возразить. Мама и Эмма Ароновна уже присоединились к ним.
Оказавшись на улице, прошли к машине. Водитель прогрел ее к приходу хозяек и теперь помогал им занять места в салоне. Затем обошел иномарку, сел за руль, и они двинулись в путь.
Бестужевы смотрели, как гости покидают территорию особняка. Лев повернулся к маме. Улыбнувшись, обнял за плечи.
— Ты сменила гнев на милость? — прижав покрепче, довольно спросил. — Кажется, вы с Наташей неплохо поладили.
Надежда Николаевна ответила ему мягким взглядом.
— Прости меня, Левушка. Днем я была резка, — виновато говорила она. — Ты прав. Это твой выбор. Я не должна была делать поспешных выводов.
— Знаешь, мама, Эмма Ароновна твоя подруга, но не стоит все ее слова принимать за истину. Видишь, как она накрутила тебя. А поводов для беспокойства нет. Наташа прекрасная девушка. Думаю, ты сама уже увидела это.
— Да, да, — с охотой согласилась Надежда Николаевна, похлопав сына ладонью по груди. — Так и есть.
— Пойдем в дом, — примирительно сказал Лев, приглашая маму взять его под руку.
Вернувшись в особняк, они поднялись по лестнице на второй этаж. Надежда Николаевна поцеловала сына в щеку и, пожелав ему спокойной ночи, направилась в свою комнату, расположенную в правом крыле дома. Лев свернул с площадки налево.
Когда он появился в спальне, Наташа уже готовилась ко сну. Она облачилась в одну из своих закрытых пижам. Сидела на кровати и растирала нанесенный на руки крем.
Лев прошел к своей тумбочке.
— Что стряслось с Ульяной? — участливо спросил, снимая часы с запястья и убирая их в ящик.
