Книги – это была валюта. Даже, если у тебя уже есть подобные экземпляры, даже, если тебе и вовсе не нужны книги, ты всегда можешь их продать, обменять, подарить в качестве ценного подарка.
Не помню, какие книги были привезены в тот раз, тем более я с ними вместе не ездил, но помимо прочего Женечка Вилиев привез большой поясной портрет, на котором был изображен Эрнест Хемингуэй. В сером свитере со своей шкиперской бородкой он смотрелся очень импозантно. Портрет повесили сразу при входе в комнату и он как бы просто преобразил все помещение.
А к вечеру приехал Серега Тихарев. Портрет он заметил сразу же.
Вначале подошел, затем отошел шага на два, насколько позволяли размеры помещения, постоял, разглядывая изображение, как бы пытаясь что-то прочитать в глазах Эрнеста, сложил пальцы так, чтобы между ними осталось маленькое отверстие, и посмотрел на портрет через это отверстие, как делают ценители живописи в третьяковке, а потом, наконец, произнес:
– Какой прекрасный портрет Юлиана Семенова!
Комната легла на одном дыхании! А фраза попала в золотой фонд местных поговорок.
* * *
В те далекие времена в состав социалистического лагеря входила Чехословацкая Советская Социалистическая республика. Это была хорошая богатая страна одна из самых богатых во всем социалистическом лагере. И в то время это была одна страна объединявшая две республики: Чехию и Словакию.
В филфаковскую комнату на третьем этаже рядом с холлом вселили девушку из этой самой Чехословакии. Она появилась во второй половине дня и следом за ней в комнату ее знакомые ребята начали вносить ее же вещи. Ребята всегда готовы услужить симпатичной девчонке, поэтому без лишних слов они носили ее вещи из машины на улице в указанную им комнату.
До этого в комнате были прописаны две подружки: Люда и Мила. По паспорту они обе были Людмилы, но уже прописавшись и обнаружив такое совпадение сразу поняли, что две Людмилы в одной комнате – это будет перебор.
Но еще чуть-чуть подумав, решили, что выход найти совсем не сложно, стоит всего лишь видоизменить слегка имена.
И вот уже вторую неделю в этой комнате жили Люда и Мила.
После того, как в комнату начали заносить вещи их новой чехословацкой подружки, глаза у обеих девчонок округлились и уже не меняли своей формы до конца вечера.
Вначале они были просто круглые, пока наблюдали, как вещи заносят. Потом они сделались еще круглее, когда Милена, так звали чешскую филологиню, начала их, то есть вещи развешивать.
Но в конце они сделались еще круглей раза в четыре, хотя вначале казалось, что достигнута полная округлость и круглее быть просто нельзя. Это произошло, когда Милена предложила примерить что-нибудь из ее гардеробчика.
В общем закончились все эти волнительные мероприятия далеко ночь-заполночь. Люде и Милене еще ничего – им на занятия к одиннадцати, а вот Мила вскочила пораньше, так как ей следовало быть в аудитории уже в полдевятого.
Правда она и освободилась раньше своих подружек и в полвторого, быстро-быстро перекусив в столовой примчалась в общежитие. Но вот тут-то ее и ждал очень пренеприятный сюрприз. Да такой пренеприятный, что ни в сказке сказать, ни передать в письменном изложении.
И хотя Мила имела в аттестате за среднюю школу одни пятерки, хотя она совсем недавно сдавала экзамены по русскому языку и литературе и письменно, и устно, и сдала все вышеперечисленные экзамены исключительно на пять баллов, она никаких слов не находила.
