Из тебя получился бы очень симпатичный президент. Ты не занимал бы слишком много места, у тебя был бы крошечный офис, как твой теперешний. Ты изменил бы законодательство, чтобы иметь право оставлять себе все, что тебе подарят за время президентства, потому что ты – Коллекционер. И ты был бы первым неженатым президентом. А в конце концов ты прославился бы, написав книгу «Как я управлял страной, даже не пытаясь это делать». Или, если такое название не слишком благозвучно, – «Как я управлял страной с вашей помощью». Это, наверное, продавалось бы лучше. Только подумай, если бы ты сейчас был президентом, больше не было бы Первой леди. Только Первый человек.
В Белом доме у тебя не было бы постоянной прислуги. Какая-нибудь Б приходила бы чуть пораньше, чтобы прибраться. А потом другие Б съезжались бы в Вашингтон посмотреть на тебя, точно так же, как они приезжают к тебе сейчас посмотреть на твою Фабрику. Там все было бы пуленепробиваемое, так же как на Фабрике. Посетителям пришлось бы пробираться мимо твоих парикмахерш. А свою самую личную парикмахершу ты брал бы с собой. Представляешь ее в дутой куртке, всегда готовую к бою? Ты понимаешь, что нет причины, по которой ты не мог бы быть президентом Соединенных Штатов? Ты знаешь всех важных персон, которые тебя поддержат, все общество, всех состоятельных людей, а только это и надо любому человеку, чтобы стать президентом. Не знаю, почему ты не выдвинешь свою кандидатуру прямо сейчас. Тогда бы люди знали, что ты – не клоун. Я хочу, чтобы ты говорил каждый раз, как увидишь себя в зеркале: «Политика. Вашингтон, округ Колумбия». Я имею в виду – перестань дурачиться с Ротшильдами. Забудь об этих долгих поездках в Монтаук на «роллс-ройсах». Подумай о небольшой прогулке на вертолете до Кэмп-Дэвида. Вот это была бы поездка. Было бы здорово. Ты представляешь себе возможности Белого дома? А, ты ведь занимался политикой с того дня, как мы с тобой познакомились. Ты все делаешь как политик. Политика – это ведь и плакат с лицом Никсона и надписью «Голосуйте за МакГоверна».
– Идея в том, что можно голосовать и так, и так.
– Значит, я могла бы голосовать за Энди Уорхола, если бы ты поместил на плакате лицо Джаспера Джонса.
– Конечно.
– Значит, начиная с этой минуты, наш лозунг «Поддержим Энди Уорхола».
– Ладно, можешь записать его.
– Мы все в стране начнем с нуля. Можем снова загнать индейцев в резервации ткать ковры и искать бирюзу. А еще мы можем отправить Роттен Риту и Ондина на золотые прииски. Представляешь себе Голубую гостиную с банками супа «Кэмпбелл» вдоль стен? Это то, на что следует смотреть главам иностранных держав, – банки кэмпбелловского супа, Элизабет Тейлор и Мэрилин Монро. Это и есть Америка. Вот что должно быть в Белом доме. И подавали бы мороженое «Долли Мэдисон». А, попробуй посмотреть на себя так, как другие на тебя смотрят.
– Как на президента?
– Ой, это было бы так мило, зимой ты надевал бы коричневую шляпу, а Арчи валялся бы в офисе на твоем пальто.
– Хм-м-м…
– Только представь, как ты проделываешь все, что делаешь обычно по утрам – например, снимаешь крылышки, но в Белом доме.
– Ох, послушай. Мы так долго разговаривали, что я до сих пор не снял свои крылышки.
– Спусти их в унитаз.
– Ладно.
– А, если тебе не удастся занять пост президента, ты можешь стать таможенником.
– Что? Почему?
– Вспомни, как тебя обыскали на таможне. Твоя сумка была набита шоколадками, печеньем, жевательной резинкой. И они засмеялись. Ты не ел ничего, кроме сладостей. Ты был самым большим сластеной из всех, кого я когда-либо знала. А теперь у тебя проблемы с желчным пузырем, и тебе приходится принимать большие белые пилюли перед едой. Я все время тебе твержу, чтобы ты его удалил.
