Философия ответственности. Методологический, концептуально-теоретический, правовой, аналитико-прогностический аспекты - страница 2

В становлении правовой государственности еще должным образом не востребовано генетическое системообразующее звено в структуре экономических отношений (базиса) – собственность. По существу, нет еще научно обоснованного закрепления ее отношений в политико-правовой надстройке. Формообразующая направленность базиса в жизнедеятельности социального государства во многом оторвана от интегрального содержания производительных сил. Своевременно не корректируются существенные «пробелы» правотворчества, обусловливающие отступление от принципа неотвратимости ответственности за совершенные преступления в сфере материального и духовного производства любого субъекта исторической деятельности.

В связи с поиском критериев адекватной системы социальных регуляторов остро встает проблема свободы личности в системе ответственных отношений, возможностей реализации на практике индивидуальных интересов, представляющих позитивную значимость в социальном взаимодействии. Неограниченная внешняя свобода духа развращает человека и делает его разнузданным. Это «разнуздание» может вызывать жизнедеятельность такой власти, которая не ограничивает свободу выбора индивидом действий или бездействий установлениями ответственности. Высший смысл всех правовых установлений и государственных законов, по мысли философа И. Ильина, – обеспечить людям возможность утверждать и развивать духовные, моральные ценности. Но утверждать и развивать духовные ценности может такой человек, который стоит на собственных ногах. А для этого требуется необходимое воспитание и преподавание. Всякий, по утверждению Ильина, не доросший до внутренней свободы, должен быть воспитан когнитивной рефлексией к ней. И это формирование свободной личности достигается на пути «восстановления святынь», ибо акт духовного опыта, духовной любви слагается и вынашивается народами на протяжении столетий в процессе складывания определенного архетипа мышления и поведения. У русских людей этот архетип базируется на ценностях христианской культуры. Идея православного христианства органично связана с внутренней свободой личности. Анализируя древние традиции христианства, И. Ильин характеризует «два различных – иногда, кажется, даже противоположных миросозерцания: они как бы стоят рядом, не вытесняя друг друга, а подсказывая человеку два различных жизненных пути: мироотвержение и мироприятие» (см.: И. А. Ильин. Собрание сочинений, т. 2, кн. 1, с. 308–431).

Христианство, замечает И. Ильин, доселе не побороло в себе мироотреченного уклона, учащего покаянно уходить от мира и из мира и не учащего ответственно входить в мир и радостно творить в нем. О свободе личности на путях мироотвержения говорить неправомерно. Свобода в обществе проявляется там, где наука, искусство, государство и хозяйство суть как бы те духовные руки, которыми человечество берет мир. Ныне, заключает И. Ильин, когда вредоносное явление безбожной науки, когда страшная сила религиозно-бессмысленного государства, когда внутренняя обреченность безыдейного хозяйствования, когда растлевающая пошлость бездуховного искусства наполняет землю распоясавшимися харями, христиане не могут провозглашать «нейтралитет» и укрыться за словесное «мироотвержение» и «непротивление».

И в этом «мироприятии» особую роль И. Ильин отводит политической свободе. Политическая свобода гораздо больше – и по объему, и по ответственности, – замечает он, внешняя свобода дает человеку права в его собственных внутренних делах, права над собою и своей душой. А политическая свобода дает ему права в чужих делах, права над другими. Поэтому политическая свобода предполагает, что человек «воспитал» свою внутреннюю свободу в связи с ответственностью.