Благодаря публикациям в журналах «Вопросы философии», «Философские науки, «Человек.ru», «Russian Journal of Communication», «Человек. Культура. Образование», «Международные исследования культуры», «Наследие», «Публичная политика», «Слово.ru» многие идеи прошли апробацию в научном сообществе, нашли важные, в том числе и критические отклики.
Без участия и поддержки издательств СПбГУ, «Алетейя», «Лань», «Юрайт» многие большие проекты не были бы доведены до публикации в виде книг.
А моя выросшая за эти годы семья помогла понять реальный жизненный смысл соотношения свободы и ответственности.
Введение: современный вызов гуманитарной парадигме и философия поступка
Что такое гуманитарность сегодня? Что определяет ее содержание, направленность? Основывается ли она на идее гуманизма? Или наоборот – дает ей новые импульсы? И насколько вообще совместимы понятия гуманитарности и знания? Неспроста в английском языке отсутствует понятие «гуманитарные науки». Вместо него используется понятие humanities – широкая сфера проявлений человеческого духовного опыта. Результатам этой деятельности характерны уникальность, неповторимо личностный характер, оценочность, эмоциональная окрашенность. В этом случае можно говорить не столько о знании и познании, сколько о смыслопорождении и осмыслении (понимании). Этой сфере, с ее смысловой неоднозначностью, противостоит наука, science, под которой понимается деятельность, связанная с получением знания в результате расчета и эксперимента, т.е. преимущественно – естествознание и математизированные науки.
В наши дни часто звучат слова о дегуманизации современного общества. Но что конкретно выражает эта пафосная формулировка? Означает ли она, что раньше общество было «гуманизировано», а нынешнее – нет? Вообще – то все общественные обустройства, так или иначе, но апеллируют к человеку, обеспечению оптимальности социального бытия.
И что такое – дегуманизация? Расчеловечивание? Утрата человечности? В чем и где эта дегуманизация проявляется? В росте насилия – в том числе со стороны власти? В технологическом рассмотрении человека как средства в политике, в менеджменте, даже в медицине – как поставщика запасных частей, в искусстве? И тут вопрос спорен. Достаточно хотя бы напомнить достижения в охране окружающей среды, в медицине, степень комфорта жизни и условий труда, достигнутых современной цивилизацией. Да и возможна ли дегуманизация в принципе, если все ее проявления – дело рук человеческих, воплощение его идей, потребностей, чаяний?
Главная проблема не в дегуманизации, а в самом человеке. И наше время, действительно, ставит эту проблему чрезвычайно остро. Сам человек стал проблематичен, нуждается в некоей гомодицее.
Человек есть человек в полном смысле слова тогда и только тогда, когда он является личностью, носителем сознания и самосознания. Именно самосознание – наиболее важное проявление человеческой сущности. Речь идет о свободе, носителем которой является субъект самосознания. Человеческая сущность и есть свобода, вечно ждущая за порогом человеческой определенности мира. Самосознание внеприродно и внефизично именно потому, что есть чувствилище свободы.
В этой связи мы оказываемся перед проблемой духовности, которая отнюдь не сводится к вопросам конфессиональным вроде соотношения традиционного православия и новых форм религиозности. Где и когда личность? Где и когда Я? В ХХI столетии эти вопросы звучат весьма нетривиально. И тому есть немало оснований.
