Философия преступления и наказания - страница 21

Следует также подчеркнуть, что Ш. Монтескье, труды которого оказали сильное влияние на формирование взглядов Ч. Беккариа, был более позитивистом, чем все его предшественники (Эйро, Николя, Т Мор), за исключением Бэкона, в том смысле, что он не только высказывал мысли, плодотворные для уголовной политики, но и стремился обосновать их. Понятно, что ни у Беккариа, ни у Монтескье не было в распоряжении богатого социологического, статистического и антропологического материала, которым владели позитивисты. Они в значительной мере пользовались лишь историческим материалом.

Позиция классиков, на наш взгляд, заключается в том, что изучение психофизической организации субъекта преступления не должно и не может быть предметом юридического, в частности криминологического, исследования, ибо изучение физической, биологической, психологической сущности человека является самостоятельной областью антропологического и социологического исследования.

В противном случае, наряду с понятием преступления, закрепленным в уголовном законодательстве, называемым «легальным определением», следует использовать также понятие, используемое в криминологии, то есть «материальное» или криминологическое определение.

В начале XIX столетия изучением преступления стала заниматься преимущественно статистика. Представляется, что будет правильным считать это началом нового, третьего периода исследования понятия и природы преступления в связи с личностью преступника.

Как известно, в отличие от физических и биологических, социальные явления, к которым относится и преступление, экспериментально изучить точно не представляется возможным. Поэтому приходится ограничиваться и удовлетворяться методом наблюдения в научных исследованиях в области социологии. Одним из наиболее полезных и эффективных орудий для таких наблюдений как раз и является статистика.

Г.Д. Тард писал: «Статистика есть нечто вроде развивающегося общественного чувства: у общества она – то же, что зрение у животных, и по определенности, постепенности, возрастающему обилию своих таблиц, графических кривых и раскрашенных карт она делает эту аналогию с каждым днем все более поразительной. И в действительности, глаз есть не что иное, как чудный аппарат для быстрого, моментального и оригинального исчисления оптических колебаний, которые он передает нам в форме беспрерывного ряда видимых картин, вроде постоянного обновляющегося атласа»[69].

Статистика преступности появилась в Бельгии и во Франции под видом одной из глав моральной статистики. Группа ученых, которые, не имея цели изучить преступность как таковую, поставив предметом своих изысканий моральную статистику, рассматривали преступление как аморальное, безнравственное деяние. Они занимались вопросами преступности не на априорных доказательствах, а на выводах, почерпнутых из реальной жизни общества.

Научная уголовная статистика появилась на свет между 1825 и 1830 гг. Родоначальником уголовной статистики считается профессор Брюссельского университета А. Кетле. Кроне как-то сказал, что уголовная статистика «является первым условием успеха в борьбе с армией преступности и играет в этой борьбе ту же роль, какую во время войны играет разведочная служба»[70].

Пользуясь цифровыми данными, Кетле исследовал вопрос, подчиняются ли действия человека как существа, обладающего нравственным чувством и мыслью, определенной закономерности? И пришел к следующим смелым выводам: «Общество в себе самом носит зародыш совершаемых преступлений. Само общество тем или иным путем неизбежно создает преступление, и преступник в его руках лишь преступное орудие; каждая общественная форма порождает определенное число и определенный род преступлений, с необходимостью совершаемых в ее среде»