Философия религии. Том 1. Наука о материальном мире - страница 10

Эта работа по регенерации политеизма, противостоявшая столь же страстно, сколь и упорно ясной доктрине христианства, объединившегося с чистейшей философией, была повторена у римлян. Но в этом бледном подражании тому, что сделала Греция, всё ограничилось несколькими попытками примирения павшей религии и философии в упадке – попытками, лишёнными оригинальности и блеска, предпринятыми Апулеем и Макробием, а также некоторыми из их редких последователей. Было уже слишком поздно. Римский политеизм, как и афинский, уже был превзойдён во всех своих формах – позитивных или спекулятивных, поэтических или философских – столь разнообразными формами и столь мощным авторитетом той религии, для которой другие имели миссию подготовить мир.

При виде этих попыток реставрации, предпринятых философией в недрах политеизма, как и в недрах иудаизма, становится понятной необходимость для учителей христианской веры ознакомиться с прекраснейшими творениями человеческого духа – шедеврами философов. Чтобы лучше бороться с их заблуждениями, они должны были знать саму философию.

В своем происхождении христианство не было философией. Как и все данные религии, оно было лишь позитивной метафизикой. Борьба, которую оно вызвало, превратила его также в спекулятивную метафизику, и для него это было легко, поскольку его сущностная черта – предложить единство бесконечного и конечного, Бога и человека, единство истинное, объективно реализованное в личности Иисуса Христа, субъективно – в каждой христианской индивидуальности.

Действительно, христианская жизнь, ставшая столь великим новшеством в нравственном мире, определяется идеей Бога, объективно данной в личности Иисуса Христа, субъективно воспринятой, принятой и реализованной в непосредственном сознании нашего единения с Богом через Иисуса Христа. Без этого единства никто не является христианином. Ибо никто не христианин, если не знает отношения единства, которое Иисус Христос устанавливает между конечным и бесконечным бытием. И в этом смысле Иисус Христос – не только величайший из метафизиков, но и самый смелый и плодотворный: все этические силы, столь ярко проявившиеся в явлении христианства, в его славных и спасительных завоеваниях, исходят из этого великого факта, из божественного факта, явленного в Его личности и через Него, через излитый Им Божественный Дух, отражающегося в человечестве с момента Его пришествия.

Принцип христианства – потусторонний; само христианство таково. Святой Павел и святой Иоанн, поднявшие христианский догмат в сферу спекулятивного, не дали примера, а лишь последовали за своим Учителем. Первый, не рекомендуя истинную философию (что было бы излишним и неуместным в устах апостола), осудил ложную, что входило в его миссию. Он проявлял своего рода усердие в беседах с философами. Если он порицал ложное знание, то его речь в Афинах, дающая космологическое доказательство бытия Бога, прекрасно выражает его мысль об истинной науке. Его сделали не только метафизиком, но и своего рода вольнодумцем, основателем свободного исследования. Он об этом не говорит. «Все испытывайте, хорошего держитесь» (1 Фес. 5:21) – но это не имеет ничего общего с так называемым принципом свободного исследования, который никогда не был принципом ни одной позитивной религии, ни какой-либо Церкви.

Святой Павел знал религиозную философию своего времени и своего народа; он знал, в частности, философию секты, которая полагала, что воспитала его для своих целей; но он вовсе не был школьным философом. Святой Иоанн – тоже. Однако его возвышенный гений легко оперировал идеями и языком высочайшей спекуляции. Начало его Евангелия показывает, что он знал религиозную философию своего народа и то, что мы называем предшественниками гностицизма. Он стремился дать истинную теорию Логоса и представить – через исправление и отвержение ошибок – ту точку зрения, под которой следует рассматривать Сына Божьего в Его отношениях с Вечным, в Его великих деяниях, в Его роли в творении мира и в просвещении человечества, за которым последовало его освящение, именуемое искуплением и бывшее причиной воплощения.