– Спасибо. Есть вопросы к докладчику? – обратился директор к собравшимся астронавтам. Лицо Мотье де’ Пигаль было непроницаемо бесстрастным, ни один мускул не шевельнулся, даже цвет кожи не изменился.
«Хорошо держится парень, – продолжал вести молчаливое наблюдение академик Прохоров, – а может всё-таки помочь ему? Снять напряжение?» – и неожиданно для самого себя поднял вверх руку.
– Разрешите, товарищ генеральный директор, задать вопрос докладчику?
– Да, пожалуйста, академик Прохоров. Задавайте свой вопрос, Дмитрий Фёдорович.
– Уважаемые товарищи астронавты, коллеги. Признаться, я тоже не в восторге от таких новостей. А впрочем, удивляться тут нечему. Подобное следовало ожидать, раньше или позже. Разве у нашего звездолёта есть опыт перемещения в пространстве с такой скоростью? Ответ очевиден, конечно, нет. И мы не провели ни одного технического испытания, сразу форсаж врубили на всю железку. По–моему, мы слишком доверились этим сверхразумным шибурруанцам…. Но об этом не будем…, я бы хотел всё-таки до конца услышать мнение специалиста, что он думает предпринять по этому поводу? А, коллега Глицински?
– Конечно, уважаемый академик Прохоров, мы пересмотрели несколько вариантов. Самый простой и эффективный, это постепенное торможение корабля до световой или субсветовой скорости. Уже начав торможение, мы существенно снизим перегрев обшивки звездолёта, соответственно, начнёт возрастать и степень противорадиационной защиты. Но это простое решение удлиняет наше время в пути вдвое, а, то и втрое. А это очень долго, люди просто не доживут до конца путешествия. Короче, к Земле прилетят только андроиды. Можно вернуться к другому методу, правда, он до конца не проверенный из-за нехватки времени. Вновь проверить характеристики искусственной «белой дыры» со стабильными параметрами. Но для этого нашему кораблю понадобится почти месяц для проверки. Ну, а поскольку нам ни то, ни другое не подходит – есть ещё альтернативный вариант. Постепенно снижать скорость до тех пор, пока все защитные силы звездолёта не восстановятся в полном объёме. Оставить дежурных андроидов, а экипажу погрузиться в анабиотические ванны. У меня всё.
– М-да-а-а, вариантов несколько, – задумчиво произнёс генеральный директор проекта, – но, ни один из них не удовлетворяет нас полностью. Поскольку на оперативке мы всё равно не сможем принять никакого решения, ввиду недостаточного времени, у меня будет следующее предложение. Всем заинтересованным специалистам точно просчитать, сколько мы сможем продержаться в зоне риска. Потом, если потребуется, медленно снижать скорость. Как только побочные эффекты исчезнут, продолжать поддерживать установленную скорость и попутно решать проблему быстрого перемещения в пространстве. Думайте, товарищи академики, думайте. Завтра в восемь ноль-ноль очередная оперативка. Все свободны.
***
Очередной рабочий день пролетел незаметно, перенеся на завтра все несделанные и нерешённые дела. Астронавты покидали свои рабочие места, постепенно возвращаясь в свои каюты отдыха или, у кого были семьи, в семейные общежития, расположенные единым блоком на одной из многочисленных палуб звездолёта. И только дежурные круглосуточные посты продолжали нести свою вахту; это навигация, сфера поддержки жизнеобеспечения корабля, медицинский блок и дежурные ремонтные бригады.
Уставший академик Прохоров возвращался в свой семейный блок с чувством некоторой неудовлетворённости. Сидя в кабине корабельного лифта, Димка с досадой думал, что он столкнулся на этот раз с непосильной задачей. Интуитивно он чувствовал, что где-то есть решение этих непростых вопросов. Решение, как говорится, витало в воздухе, вот только пока никак не нащупывалось.
