На мой взгляд, само по себе интересна философия «переотворения» – от дьявола к ангелу. В ситуации с братьями смоделирлвана возможность нравственной метаморфозы. Тело принадлежит святому, мозг – преступнику, но будет ли теперь «новый человек» ангелом, если его сознание – это «я» бывшего демона? Здесь присутствует мотив искупления, второй попытки, пересотворения, что сближает сюжет с христианским нарративом (переосмысленным). При этом метафора такова, что пересадка мозга становится аллегорией искупления и философского трансгуманизма – можно ли с помощью науки преобразовать не тело, а моральную суть человека? Вот так мною воссоздан не просто медицинский, а антропоэтический сценарий, в котором наука вторгается в область религии, морали и спасения.
В ракурсе экспериментальной философии: дилемма «Кто жив?» – это постановка философского парадокса. Мозг (Я) пересажен – значит жив мозг, а тело – просто вместилище, но с юридической и медицинской точки зрения умер тот, у кого мозг перестал функционировать. В этом аспекте, один из главных героев книги – Каракулов размышляет: «Где личность? Кто теперь этот человек? Кто будет за него нести ответственность?». Вот-так был сформирован экспериментальный мыслительный кейс, пригодный для университетской философской или биоэтической дискуссии. Ну, а что хотелось бы сказать в ракурсе предупреждения зла? В плане философской миссии науки – убеждение в том, что даже блестящая операция без философии – это вторжение в неизведанное.
Персонажи романа осознают, что пересадка мозга – не только спасение жизни, но и открытие «ящика Пандоры». «Вот так человек замахнулся на проблему пересотворения человека, возомнив себя Богом», – говорит Каракулов. Главный мой вывод: технологическая мощь без мировоззренческой зрелости – опасна и единственным способом предупреждения зла и утраты идентичности является достаточный уровень научно-мировоззренческой культуры. При этом я ссылаюсь на следующие высказывания: «Мозг – это тайна, величайшее изобретение природы», «Наука – не всесильна. Без философии она ослепнет», «Судьбу не обманешь, а любовь, даже к пересотворённому, остаётся вечной». Через эти образы продолжается диалог научного и традиционного мышления, соединение технологии с чувством меры, эмпатии и сакральности.
Анализ показывает влияние на книгу различных философских школ. В частности, дуализм Р.Декарта, когда говориться о разделении между телом и разумом: где «я» – в мозге или в теле? Трансгуманизм привносит идею пересотворения и улучшения человека с помощью науки, тогда как гуманология и биоэтика выступает с позиции критика вмешательства без согласия и дилемма морали ученого. Религиозная философия утверждает, что мозг ≠ душа, что когда душа уходит – тело и мозг бессмысленны. Экзистенциализм Сартра, Камю задается вопросами: кто я после того, как проснусь в чужом теле? Осмысленная тревога звучит и в феноменологии (Гуссерль, Мерло-Понти), рассматривая переживание «я» как интенциональный поток в новом теле.
Итак, в плане популяризации философских и биоэтических идей разыгран яркий сюжет, использован понятный язык и живой интерес, в плане концептуализации проблемы «Я» мною использован потенциал экспериментальной философии, тогда как в плане философизации научной практики – этический и онтологический анализ. Через страницы книги передаю предупреждение злоупотреблений в научной сфере – ящик Пандоры открыт, а потому нужно применить весь пафос философского тормоза. Итак, в философской матрице книги, отражающая основные сцены, философские дилеммы и соотносящиеся с ними школы и направления. Матрица раскрывает, как художественный текст функционирует как платформа для экспериментальной философии, биоэтики и трансгуманистического мышления.
