– И правда маги! Не обманул Баюша, – на этих словах она начала выпрямляться и её облик старухи слетел с неё как пыль.
Перед нами стояла высокая, статная, красивая женщина. Её черные, как смоль, волосы спускались волнами прямо до поясницы, алые, пухлые губы улыбались нам, а чёрные глаза смотрели так же пристально, как и прежде. И тут она увидела корни мандрагоры в наших руках и, хмыкнув, прищурила глаза.
– Так, тааак… Значит кикимору на мой огород раскрутили. – В этот момент Марианна по-детски спрятала корень за спину. – Да не переживайте, не отниму, признаю вашу законную добычу. Но один корешок мне всё же отдадите, а взамен вам дам два древних рецепта переписать, один из них вам точно скоро пригодится. Ну давайте, заходите в дом, что на пороге-то стоять? – с хитринкой в глазах обратилась она к нам.
Но никто из нас не двинулся с места. Ведьма, увидев это звонко рассмеялась.
– Испугались? И правильно. Значит хоть чему-то да учат вас в ваших университетах. Но так уж и быть, – в этот момент она перешла на серьёзный тон. – Коль с добром вы пришли, то никто и ничто вас в моём доме не обидит, да вреда не принесёт. Да будет так! – и звонко хлопнула в ладоши.
Вот теперь мы расслабились, потому что точно знали, что такому слову верить можно. Переглянувшись, мы последовали за ведьмой в дом.
Внутри он оказался еще просторнее, чем был снаружи. Ведьма повела нас в большую, залитую светом кухню, дышавшую уютом. Всё, кроме печи, было выполнено из дерева, словно сама природа оберегала это место. На подоконнике ярким акцентом пестрела ваза с полевыми цветами, а окошко украшала вышитая занавеска. Рядом с окном стоял массивный стол, накрытый белоснежной скатертью, а на ней возвышалось блюдо с румяными, налитыми солнцем яблоками.
– Рассаживайтесь на лавку за стол, – махнула она нам в сторону примыкающей к окну лавке. – А ты, мой хороший, иди сюда. Дай-ка мы тебя рассмотрим, – постучала она рукой по лавке напротив, подзывая Мефодия.
– Ты посмотри, Баюш, как кровь твоя в нём сильна, – сказала она своему коту, расположившемуся на печке, поглаживая Мефодия по голове. А он, прижав уши, не противился и громко урчал. – Как хозяйка его в силу до конца войдёт, – искоса глянула она на меня, – так и он все свои возможности раскроет. Сильный будет красавец! – после чего повернулась к нам. – Ну что, дорогие гости, звать меня Ядвигой. Рассказывайте, зачем пришли, пока я вам травяного сбора бодрящего заварю.
А Баюн подозвал Мефодия на беседу, ему интересно было узнать, какие знания и умения сохранились в нём спустя поколения. Мы же опять впечатлились мощью, которая исходила от его голоса.
После того, как мы по очереди представились Ядвиге, Турин решил спросить:
– А почему вы к нам в таком образе вышли? Зачем такую красоту скрываете? – бесхитростно сделал он комплимент, заслужив при этом хмурый взгляд Ниссы.
Ведьма не ответила сразу. Её пальцы, словно ловкие паучки, порхали среди вязанок трав, что темнели в каждом углу избушки. Бормотание слетало с её губ, пока она срывала по щепотке с каждого пучка. В глиняный заварник, потрескавшийся от времени, ложились травы, укладываясь в известном лишь ей порядке, а вслед за ними – сморщенные ягоды из берестяных туесков. Когда последний ингредиент занял своё место, Ядвига бережно сняла с печи ковш, из которого поднимался пар, и горячая вода с тихим шипением затопила травяное нутро заварника. Завершив процесс, ведьма наконец-то ответила на вопрос гнома:
