Что же касается защиты от нелегальной иммиграции, то с Запада ее пока можно не опасаться, а восточные границы, как мы помним, вполне успешно защищали казачьи поселения. Причем совершенно бесплатно, и, наверное, казаки могли бы делать это и сейчас, если обеспечить их оружием и освободить от налогов. Морские границы могли бы взять под надзор рыбаки, если их также освободить от налогов и закрепить за ними быстроходные сторожевые суда.
Расходы на управление зависят то того, чем мы хотим управлять. Если мы переводим экономику на саморегулирование, то для воздействия на нее финансовыми рычагами достаточно министерства финансов и центрального банка. Во всяком случае, достаточно, чтобы применять «охлаждающие ванны» – для случаев, когда экономическая активность близка к перегреву.
Для нашей же ситуации держать армию чиновников, чтобы просто следить за распадом национального производства, по меньшей мере бессмысленно.
Говорят, что налоги нужны для того, чтобы перераспределять финансовые ресурсы в межотраслевом разрезе. С этим можно было бы согласиться, если бы нам доказали, что, во-первых, такое перераспределение однозначно благоприятствует росту национального производства, и, во-вторых, что финансовый рынок делает ту же работу – если она действительно необходима – менее эффективно, чем государственные чиновники.
Правительство утверждает, что налоги сейчас нужны, чтобы проводить реформы, а с успехом этих реформ потом можно ожидать и снижения налогов. Но если мы правильно понимаем смысл перехода от административно-командной экономики к рыночной, то он заключается в первую очередь в массированном перемещении собственности и финансовых ресурсов от государственного сектора в частные руки.
По крайней мере, именно так дело обстоит в тех странах развитой рыночной экономики, которые нам представляют в качестве примера. Там финансовые рынки в основном заполняют средства многочисленного среднего класса, которые и являются основным источником средств для инвестиций.
В России наши реформаторы вначале лишили основную массу населения своих сбережений, т. Е. фактически стартового капитала, с которым мелкие собственники могли бы начать свой бизнес и выйти на финансовый рынок, а затем подняли налоговую планку до такого уровня, что сделали частный некриминальный и не подпитываемый государством бизнес совершенно безнадежным делом.
Если это и реформы, то ясно, что не в том направлении, о котором нам говорили и за которое просили голосовать.
Если попробовать проинвентаризировать, к чему нас привели так называемые «реформы», то мы увидим, что за период «реформаторства» у нас утрачены такие нужные для перехода к рыночной экономике стартовые позиции, как стабильная национальная валюта, правопорядок в коммерческом и банковском обороте и инвестиционный потенциал у основной массы населения.
Зато в обмен мы приобрели удушающие рынок бесконтрольные монополии предприятий энергетики и транспорта, систему государственного долга, успешно перекачивающую свободные финансовые ресурсы из производственного сектора в паразитические финансовые пирамиды, и криминально-бюрократическую верхушку бизнеса, весьма изобретательно перегоняющую свои капиталы на Запад, подальше от российского рынка и от российских налогов.
И нам предлагают платить больше налогов, чтобы такие «реформы», – именно те описанные выше процессы – развивались и дальше неослабевающими темпами?
