– Надеюсь, вы удовлетворены, мистер Финн, – смеясь, сказала леди Лора.
– О да.
– И это все? Я полагала, вы будете на седьмом небе от счастья.
– Бутылка содовой, хотя и бурлит при открытии, через какое-то время выдыхается, леди Лора.
– И вы уже выдохлись?
– Да, во всяком случае, пузырьки уже улеглись. Девятнадцать – это весьма неплохо, но почему мы не получили двадцати одного?
– Мистер Кеннеди как раз говорил, что мы не упустили ни единого голоса. Он только что из Брукс-клуба – там полагают именно так.
Значит, мистер Кеннеди тоже там состоит! В Реформ-клубе определенно думали, что перевес голосов можно было увеличить до двадцати одного, но, как начал догадываться Финеас, в Реформ-клубе ничего толком не знали. Чтобы действительно понимать соотношение политических сил на сегодняшний день, нужно было идти в Брукс-клуб.
– Мистер Кеннеди, должно быть, прав, – сказал он. – В Брукс-клуб я не вхож. Но я говорил не всерьез, леди Лора. Полагаю, дни лорда де Террьера определенно сочтены – вот и все, что нам известно.
– Вероятно, он подал в отставку, – сказал мистер Кеннеди.
– Это то же самое, – бросил Финеас.
– Не совсем, – возразила леди Лора. – Если мистер Майлдмэй откажется, лорд де Террьер по просьбе королевы сможет предпринять еще одну попытку.
– С перевесом в девятнадцать голосов против него! – воскликнул Финеас. – Но ведь мистер Майлдмэй не единственный человек в стране. Есть герцог Сент-Банги, есть мистер Грешем, есть мистер Монк.
Он крепко запомнил все, что слышал в Реформ-клубе.
– Герцог едва ли на такое отважится, – заметил мистер Кеннеди.
– Риск – благородное дело, – сказал Финеас. – Говорят, будто герцог некомпетентен, но разве премьер-министр должен быть гением? Он заседал в обеих палатах не без успеха, он честен и популярен. А я вполне согласен, что в наше время премьер-министру достаточно умеренной честности и неумеренной популярности.
– Значит, вы за герцога? – с улыбкой спросила леди Лора.
– Безусловно – если мистер Майлдмэй нас покинет. Вы со мной не согласны?
– Я не могу сделать выбор так легко, как вы. Я склонна думать, что мистер Майлдмэй все-таки сформирует правительство, а пока существует такая вероятность, о преемнике можно не гадать.
Мистер Кеннеди, на чье присутствие так досадовал Финеас, откланялся, и наш герой остался наедине с леди Лорой.
– Дела идут прекрасно, не правда ли? – начал он, едва помеха была устранена и ему открылось поле для маневра. Увы, будучи еще весьма юн, он не понимал, как следует завоевывать сердце такой женщины, как леди Лора Стэндиш. Он слишком ясно показывал, что наслаждается разговором с ней лишь тогда, когда они остаются наедине. Это могло показаться лестным, будь она уже влюблена в него, но едва ли годилось, чтобы пробудить в ней ответное чувство.
– Мистер Финн, – произнесла она с улыбкой, – вы были нелюбезны с моим другом мистером Кеннеди, хотя, уверена, сами того не желали.
– Кто? Я? Неужто? Заверяю вас, я не имел такого намерения.
– Считай я, что вы его имели, я бы, разумеется, ничего не говорила. Но я позволю себе эту вольность – ибо с моей стороны это вольность…
– Нет-нет!
– Потому что я тревожусь, как бы вы не сделали того, что помешает вашему возвышению.
– Вы слишком добры ко мне, как всегда.
– Я знаю, что вы умны, а ваши побуждения делают вам честь, но я также вижу, что вы несколько несдержанны. Рассердитесь ли вы, если я возьмусь быть вашим ментором?
