Мелёху аж передёрнуло.
– Ох, Финист, дюже опасно это! – запричитал он, чем только сильнее раззадорил азартного богатыря.
– А ты как хочешь? – начал сердиться он. – Чтобы в былине потом было:
– И сразил Финист чудище страшное,
Вместе с Рыжим Савохой, Савелием,
Толстым Тихоном, Прохором, Федькою,
Ратибором и прочею сотнею! – насмешливым шёпотом продекламировал богатырь. – Так?
– Ладно, – сдался Мелёха, – сыпану им в медовуху сонный порошок, но, ежели что – я предупреждал.
Финист открыл глаза, как только солнце успело позолотить самые макушки ёлок. Огляделся. Богатыри храпели на разные голоса, и им вторил писклявый храпок Мелёхи.
– И маслицем полей, – приговаривал тот во сне, причмокивая: явно снилось что-то удивительно вкусное, – с медком…
Богатырь довольно кивнул и усмехнулся, мысленно потирая руки: пока всё шло по плану. Теперь главное, чтобы они не проснулись раньше времени, пока он не успеет совершить свой законный подвиг.
Дорога до замка на поверку оказалась куда короче. Финист вскарабкался на скалу и, настороженно озираясь, чтобы никто, чего доброго, не подобрался сзади, подкрался к башне. Чу? Слуха его коснулось чудесное пение… Или это ветерок? Или ему мерещится? Богатырь прислушался: нет, правда, девица поёт.
Ноги сами понесли его за манящим голосом. Слыхал он, конечно, байки заморские про сирен, что заманивают и губят добрых молодцев, но даже если это не просто россказни – такие точно в их краях не водятся. Поэтому опасаться ловушки было бессмысленно.
Внутри башня напоминала лабиринт, стенами которому служили мерно колышущиеся на сквозняке широкие полотнища вышитой ткани, свисавшие почти до пола. Пришлось немало поплутать, но чудесный голос не позволял сбиться. И вот наконец он звучал уже совсем рядом…
За очередным поворотом оказалась дверь в импровизированную горницу с такими же украшенными гобеленами стенами. Не выпуская из рук верной булавы, Финист приоткрыл дверь и осторожно заглянул внутрь.
Красавица, косы до пояса, сидела у окошка, напевая сладким голосом и вышивая на пяльцах затейливый узор. Богатырь застыл как вкопанный и едва не позабыл и про подвиг, и про славу: так хороша была девица. От изумления и восхищения он уже не думал, где находится, распахнул дверь пошире и только собирался представиться, как ворвавшийся ветер затушил огонёк свечки. Злата резко обернулась, завидев незнакомца, выронила пяльцы и, ойкнув, спряталась за один из широких гобеленов.
– Ох, богатырь, зря ты тут объявился! – с укором покачала головой девушка.
Финист опешил. Такого с ним ещё не случалось.
– Как это зря? Одолею чудище, освобожу тебя, красавица! Как звать-величать-то тебя? – осведомился он ободряюще.
– Злата… – выдохнула девица.
– А меня Финистом кличут, – подбоченясь, гордо представился богатырь.
Девушка грустно вздохнула, отведя взгляд. Этот храбрец ей определённо приглянулся. Будет очень обидно, если с ним что-то случится. Но чем она-то может помочь? Разве что прогнать его подальше.
– Беги, добрый молодец! – продолжала настаивать она. – Спасай свою буйну головушку!
Но незваный гость уходить не торопился. Оставалось только бежать самой. Что ж, пусть так и будет! И Злата пустилась наутёк. Впрочем, Финист отступать не собирался и припустил вдогонку за девицей. Подвиг начинал обретать пикантные оттенки.
– Не боись, девица, не народилась ещё зверюга, от которой бы Финист – Ясный сокол драпал! – кричал Финист на бегу. Благодаря почти семимильным шагам он особо не отставал.
