Зоя встала и поклонилась святому отцу со словами:
– Простите меня, я поняла, что вы правы… Я, действительно, преувеличила свои грехи. Сегодня мне не о чем вам рассказать.
Она ушла, оставив отца Константина в недоумении.
К концу зимы этих крошечных пятен в глазах Зои стало больше, они соединялись между собой, увеличивались в размере, и уже можно было отчетливо разглядеть фиолетовую сердцевину каждого такого пятна. Все чаще Зоя отводила глаза во время разговора, да и вообще старалась избегать общества других людей.
Девушка не знала наверняка, чем вызвано изменение цвета радужной оболочки, и что именно происходит внутри ее тела, а спрашивать старших о природе этой болезни не хотела. Зоя представляла себе нечто страшное, как будто темные щупальца проклюнулись и растут у нее внутри. Черный, мелкозубый рот паразита присосался к сердцу и пьет по каплям ее жизненные силы. Душа, легкая прозрачная субстанция где-то в центре груди, начала гнить, как гниют корни в земле, и от этого Зоина кожа с каждым днем становилась все бледнее и суше, как бледнеют и сохнут листья погибающего растения. Она почти физически ощущала тошнотворный запах гниения своей души, и опасалась, что его почувствует кто-нибудь еще.
Свадьба была назначена на июнь, но Зоя уже знала, что никакой свадьбы у нее не будет. К тому времени, если не раньше, ее глаза полностью изменят свой цвет, и выдадут общине ее страшную тайну.
Наконец, не в силах больше нести в одиночку свою боль, Зоя пришла к своей матери, обняла ее и сказала:
– Мне кажется, я заболела.
– Что такое, милая? Простудилась? – заботливо спросила мать, ласково поглаживая Зою по волосам.
– Хуже, – сдавленно произнесла та.
Она слегка отстранилась и взглянула на мать. Какое-то мгновение та смотрела на нее с обычной тревогой, еще не осознавая происходящего. Но вот ее ладонь метнулась ко рту, заглушая крик ужаса. Другой рукой она схватила дочь за предплечье и резко притянула к себе, впилась взглядом в Зоины глаза. Потом она молча ее оттолкнула, оставив на коже дочери следы своих пальцев.
– Нет, нет… – прошептала она сдавленным голосом, закрывая лицо руками. – Господи, спаси и помилуй!
– Мама? – осмелилась заговорить Зоя. – Что теперь делать?
Мать отняла руки от лица и снова взглянула на дочь, теперь ее лицо сделалось суровым.
– Иди в свою комнату! – приказала она. – И не выходи оттуда до тех пор, пока тебя не позовут!
Зоя послушалась, убежала прочь, хлопнула дверью. Не хотела она, чтобы ее звали, не хотела никого видеть, да и выходить не хотела! Зоя бросилась на колени перед картинкой со Спасителем и начала неистово молить его о помощи. Спаситель отвечал ей ласковым, но отрешенным взглядом.
Позвали Зою лишь на третий день. Все это время она пролежала в постели, глядя в стену, и отказывалась от еды. Когда в ее комнату вошел отец и приказал подняться, она даже не пошевелилась, так что ему пришлось силой вытаскивать дочь из постели и тащить в коридор. От слабости и безразличия Зоя едва могла передвигать ноги.
В гостиной ее ждал отец Константин. Он печально улыбнулся и произнес со вздохом:
– Ну же, Зоя, подойди.
Девушка повиновалась. Отец Константин внимательно изучил ее глаза и снова тяжело вздохнул.
– Это оно? – хриплым от волнения голосом спросил отец.
– Без сомнения, – подтвердил отец Константин.
– Господи сохрани, – пробормотал Зоин отец.
– Оставьте нас, пожалуйста, – попросил святой отец, потом, дождавшись пока все родственники Зои выйдут, тяжело опустился в кресло и жестом предложил девушке последовать его примеру.
