Айфон майора Жумабаева залился пронзительной национальной мелодией, очень похожей на ту, которую включают при взлете и приземлении в местных самолетах. Глаза майора затуманились, он закачал головой в такт музыке, неразборчиво пропел несколько строф и прослезился. Затем все же принял звонок, с минуту сосредоточенно выслушивал чей-то доклад, тыкал пальцем в экран, спрятал телефон в пиджак и засуетился:
– Мне пора, служебная необходимость. Вот, кстати, еще одно из ряда вон выходящее событие, ужасно омерзительный случай. На одном из перекрестков пришла в негодность бетонная кладка – лестница, пристроенная к зданию еще в советские времена. Я там был несколько лет назад, лестницы уже фактически не было, а валялись кругом отдельные куски бетона. Официальные службы района делали все, что от него зависело: отправляли туда специалистов на изучение ситуации, заказали в нескольких инжиниринговых организациях проекты строительства новой лестницы, провели ряд важных тендеров, да что там – даже аким и его заместители лично ездили на это место раз пятьдесят, если не больше… В общем, работа проведена громадная, еще каких-то три-четыре года, и проблема была бы решена, но – каждый раз удивляюсь, сколько на свете негодяев, готовых испортить чужой труд просто так, ради красного словца. Этой ночью какие-то неизвестные без всяких разрешений от соответствующих органов за несколько часов установили стальной каркас, привезли бетон и восстановили лестницу абсолютно в том же виде, как она выглядела лет двадцать назад. Мне уже отправили фотографии этого плебейского уродства. Бегу туда разбираться, придется вызывать бригаду с отбойными молотками. Уже создана специальная межведомственная комиссия по этому вопиющему случаю, на место выехали несколько министров, руководитель района со всеми заместителями и… ну, чую, будет большой скандал. Ничего, мы их найдем, этих самоуправцев, у меня уже есть идеи, кто это мог быть. Лет пять уже группа местных жителей бесконечно писала и талдычила одно и то же: мол, падают они, ноги ломают, старушкам и инвалидам не пройти. Нашли, кем прикрыться, мерзавцы. Сейчас поднимем их обращения и найдем преступников. Видите, сколько дел, просто невпроворот!
У порога майор остановился и напомнил Ерлану:
– Так мы вас ждем в ближайшие дни. Подготовьте медитацию, а с меня – благодарные слушатели. О месте и времени сообщим дополнительно.
– А как же?.. – выдохнул Ерлан, но Жумабаев уже хлопнул дверью.
– Не сказал, сколько будут платить, – сокрушенно пробормотал дервиш.
– Какая тебе разница? Все равно бездельничаешь, – успокоил его Азамат. – А так – официальная работа, да еще с постоянной оплатой.
– Ладно, уговорил, – протянул Ерлан. – Ну я пошел, мне надо к медитации готовиться.
Спустя три дня мы вдвоем с Ерланом выехали на “Мерседесе” моего брата в полицию. Какое конкретно это было управление, я не помню: старенькое обшарпанное трехэтажное здание с вбитыми между окнами, характерными для семидесятых годов вертикальными плитами, которые должны были защищать персонал от чрезмерного солнечного света. Голубые ворота нам открыл мрачный охранник с погонами младшего сержанта, он же указал на свободное место рядом с полицейскими “Октавиями”. Я собирался вернуться на родную парковку, но Ерлан позвал меня с собой, уповая на то, что одному ему скучно, и медитация займет не так много времени. Поскольку на парковке меня все равно уже подменил новый сторож, я согласился.
