Майора Жумабаева в управлении не оказалось. После десятиминутного блуждания по этажам и коридорам мы нашли сотрудника в штатском, которому Жумабаев поручил нас встретить. Небольшого роста, щупленький, на голове сноп вертикальных каштановых волос, направленных строго вверх, словно рогоз на болоте.
– Инспектор Тыншыбеков, – представился он, протягивая миниатюрную ручку. – Кто из вас Ерлан? Удостоверение личности захватили? Тут такое дело, отдел кадров сейчас на мероприятии, поминки по одному из коллег. Они подойдут через полчасика, а мы пока можем провести ту самую медитацию, которой нас сильно заинтриговал майор Жумабаев.
– Да конечно, без вопросов, – пожал плечами Ерлан.
Нас провели в тесноватый актовый зал, начавший уже заполняться полицейскими в форме и гражданке.
– А что сегодня за контингент, если не секрет? – спросил Ерлан. – Просто чтобы сориентироваться, на чем делать акцент в медитации. Я заметил у некоторых жезлы.
– Да, верно заметили, – согласился инспектор. – Есть также часть сотрудников из других отделов, но их не так много.
– Это отлично, – кивнул Ерлан. – У меня в связи с этим назрело несколько хороших идей.
– А вы пришли без ничего? – поинтересовался Тыншыбеков, с явным скептицизмом оглядывая непрезентабельную фигуру дервиша. – Никаких записей, плакатов, наглядного материала?
– В нашей работе это ни к чему, – уверил его Ерлан. – Тут главное подключиться к нужному эгрегору, а дальше все пойдет само собой, при поддержке сил космоса.
– Ну, это вам лучше знать.
Зрителей собралось весьма много для такого зала – не менее сорока человек, в основном сосредоточенные мужчины в серой форме, но было и несколько женщин. Многие явились с задания или собирались в патруль, о чем свидетельствовали пропахшие автомобильным дымом куртки, блестящие нагрудные жетоны и пистолеты в тугих кобурах. Наблюдались и фигуры в гражданской одежде: на входе контроля не было, поэтому, как мы узнали впоследствии, наряду с правоохранителями в зал смогли попасть и некоторые случайные люди. Кто-то вполголоса перешептывался, некоторые просматривали телефоны и планшеты, но большинство присутствующих молча взирали на сцену в ожидании начала сеанса. Тыншыбеков сел в первом ряду, я облюбовал продавленный стул у входа.
Ерлан не стал залезать на высокую сцену. Он подошел к сидящим в первом ряду, окинул аудиторию уверенным взглядом и спросил:
– Меня кто-нибудь представит?
Его умение вести себя должным образом в любой обстановке и достоинство, граничащее с надменностью, всегда поражали меня. Одетый в простенькую белую футболку под затрапезного вида ветровкой и широкие брюки на резинке, больше похожие на пижаму, нежели на часть делового костюма, Ерлан, тем не менее, держался прямо и решительно, а речь его звучала убежденно и авторитетно. Серьезное лицо с резкими, словно вырубленными из одного куска скалы чертами лица и густыми насупленными бровями, обрамляли густые прямые волосы, выбивавшиеся из-под зеленой мусульманской шапочки. Монументальный облик портили узенькие франтовские усики, вытянувшиеся темной полоской над верхней губой, но Ерлан ни за что на свете не отказался бы от этой весьма идиотской детали своей внешности, придававшей лицу дерзкую и агрессивную экспрессию. Склонный к криминальным авантюрам и не один раз за свою бурную жизнь попадавший в мутные ситуации, Ерлан спокойно обводил взглядом толпу стражей порядка и собирался к тому же попробовать себя в роли их преподавателя.
