Их было лишь пятеро, если не считать девчонку и носатую жабу, что так и продолжала висеть кулём на спине Павла и,кажется, задремала, выдавая внушительным носом переливчатые трели. Пятеро против полусотни…
Барон Кратонский, а человек в доспехе был именно им, стиснул челюсти до зубного скрежета. Немолодое широкое лицо барона побагровело и пошло крупными лиловыми пятнами. Его ладонь упала на эфес висевшего на поясе меча. С тихим шелестом клинок медленно пополз из ножен, сверкая на солнце своим отполированным телом.
Воины барона загомонили и уплотнились, охватывая компанию полукольцом.
– Если ты обнажишь свою железку ещё хоть на ладонь, барон, я вырву с твоего лица весь пух, который ты по недоразумению называешь бородой. Выдёргивать буду медленно. Волосок за волоском. После чего отрежу твою никчёмную голову и скормлю её обитателям нижнего плана. Хотя… может,и оставлю себе. На память. Появилась тут у меня одна забавная задумка, – демонолог с чувством полного превосходства смотрел на всадника.
– Хра-а! – взревел барон.
Он раскраснелся настолько, что, казалось,его доспех вот-вот раскалится добела. Но его меч так и не покинул ножен. Два воина внезапно спешились и оттеснили своего сюзерена, встав между ним и мастером тьмы. Вел хищно оскалился в ответ и сжал кулаки. Из-под его сжатых пальцев вырвались языки чёрного пламени.
Все звуки стихли. Люди и кони замерли в ожидании.
– Маг, – лишённый каких-либо эмоций голос в голове Павла вновь напомнил о себе, – Светлый… Вкусный… Что-то затевает. Слева.
Иваныч мазнул взглядом по воинам, собравшимся по левую руку от него.
Люди барона сосредоточили своё внимание на мастере тьмы и напряжённо стискивали толстые древки копий и отполированные ладонями длинные топорища. Все, кроме одного.
Внешне он мало чем отличался от остальных. Те же высокие и добротные сапоги из грубой кожи. Та же лёгкая, потемневшая от времени кольчуга. Вот только он был единственным из всех пришлых чужаков, кто не схватился за оружие. Он вообще не смотрел на своего сюзерена и демонолога, а сосредоточенно создавал какой-то незнакомый Павлу конструкт над ладонью.
– РУ? – тихо промурлыкала носатая жаба прямо на ухо Иванычу.
– Согласен, – едва слышно ответил малышу Вали начинающий маг. – С дерьмоедом что-то нужно делать. И срочно!
На землю, рядом с его ногой, беззвучно упали витки изумрудной плети. Павел почувствовал, как подобралась висящая на его спине жаба.
– Вкусный, – наконец решившись, начинающий маг спародировал своего собеседника.
Кнут со свистом рассёк воздух, нарушив повисшую, действующую на нервы тишину, запустив этим звуком целый калейдоскоп событий.
Плеть, подобно выстрелившей с места кобре, хищно метнулась к груди сосредоточенного на создании сложного геометрического конструкта мага. И лишь в последний момент, словно повинуясь мысли своего создателя, кончик хлыста слегка подкорректировал свой полёт и заключил в своих объятьях шею не ожидавшего ничего подобного мага. Павел резко дёрнул кнут на себя, сбросив свою жертву с лошади и уронив её лицом в поросшую жёсткой, колючей травой землю.
В этот момент малыш Вали резко сорвался с его плеч и в два огромных прыжка оказался на груди успевшего перевернуться на спину мага. Светлый, даже позабыв о стягивающей шею зелёной удавке, заворожённо смотрел на чадящие тьмой когти носатой жабы, которые неспешно приближались к его глазам.
