Флаг миноносца - страница 53

«Чертяка разведчик. Все знает! А мне какое дело до этой Людмилы? Пусть себе таскается где хочет. Но, с другой стороны, это мой боец, и я обязан требовать с нее как с бойца».

Сомин быстро шел вдоль станичной улицы, указанной разведчиком. Людмилу он увидел издали. Она шла навстречу. Лейтенант Рощин обнимал ее короткопалой рукой за талию. На другой руке у него была повязка дежурного по части. Рощин тоже заметил Сомина. Он что-то шепнул Людмиле и удалился неспешной походкой.

Людмила подошла вплотную к Сомину и положила руки ему на плечи. Он вздрогнул от этого прикосновения.

– Глупый ты, глупый! Ну чего ты за мной следишь?

Сомина охватила такая злость, что, кажется, тут же надавал бы ей затрещин. Он сбросил с плеч ее руки:

– Младший сержант Шубина! Два наряда вне очереди! Идите на свое место.

Она была настроена очень добродушно. Застегивая верхнюю пуговку гимнастерки, девушка пропела:

– «Колокольчики-бубенчики звенят…» Хорошо играет Валерка. И как это дежурный по части не заметил? – Она явно издевалась над Соминым. – А нарядов я и без тебя имею достаточно. Кто перестирал белье всему расчету? Кто принес молока? Кто тебе, дурню, пришил петлички?

Людмила громко чмокнула его в щеку и убежала. «Какого же я свалял дурака!» – подумал Сомин, глядя ей вслед. Она бежала легко и неслышно в своих сапожках из плащ-палатки. Перепрыгнув через канаву, девушка скрылась за стогом сена.

Утром, выстроив своих бойцов на зарядку, Сомин увидел у Лавриненко здоровенный синяк под глазом. Зенитчикам уже было что-то известно. На левом фланге стояла Людмила. Она уже успела умыться, причесаться и даже выгладить свою гимнастерку.

– Черт девка! – восхищенно заметил Писарчук.

Белкин изо всех сил старался не рассмеяться, но смех рвался из его прищуренных глаз и дрожал на толстых губах.

Закончив зарядку, бойцы взялись за чистку орудия. Лавриненко попросился в санчасть:

– Ночью стукнулся об орудие, товарищ сержант!

– Об Людмилу он стукнулся!.. – радостно заявил заряжающий Тютькин. Под общий смех он уже не в первый раз рассказывал своим тоненьким голоском, зажмуривая от удовольствия глаза, как ночью, стоя на часах, увидел Лавриненко у шалаша Людмилы. – И вот результат!

– Самостоятельная девка! – заключил Писарчук.

Сомин молчал. Он знал то, чего не знали другие. Но в тот же день секрет Людмилы стал известен всему дивизиону. В командирской столовой, которую неизменно называли кают-компанией, товарищи беззлобно подтрунивали над Рощиным. Его спрашивали, как прошла вахта, не переутомился ли он и многое другое, что говорилось на ухо. В этих шутках было больше зависти, чем насмешки. Рощин, самодовольно ухмыляясь, сидел как именинник. Николаев сострил по адресу Земскова:

– Не углядел-таки комбат, как на его зенитку спикировали!

Земсков вскочил, густо покраснев. Появление Яновского предотвратило готовую вспыхнуть ссору.

Комиссар уже был в курсе дела. После занятий он вызвал к себе Людмилу. О чем они говорили, не знал никто. Людмила вышла от него сердитая, с красными глазами и направилась прямо к Земскову.

Лейтенант принял ее очень холодно. Он не поднял глаз от карты, разложенной на коленях, не предложил девушке сесть, но она и без приглашения села рядом. Земсков продолжал изучать карту.

– Товарищ лейтенант, почему я такая несчастная? – спросила Людмила.

– Что вам нужно?

– Я хотела вам сказать, что постараюсь… Постараюсь быть хорошим бойцом…