– Понял, сделаю!
– Спасибо, дружище. Где Сабанина?
– Здесь, сеньор! Идем на форсаже в указанном направлении, но что нам делать дальше?
– Долбать по движкам их линкора. Нам повторить прыжок не удастся, Рамоты-то нет, а с работоспособными движками линкор нас разделает как бог черепаху.
– А если мы не успеем?
– А вы успейте.
– Поняла… Сеньор. Нас пятеро и двигателей пять, это будет интересно. Слышали, девочки и мальчики?
“Нас же пожжет выхлопом” – послышался в комме Кортасара ответ кого-то из пилотов “Мурен”, но Анна ответила: “А вот это вас не должно интересовать. Обездвижить линкор – приоритет первой очереди, выжить – только второй. Всем все понятно? Подходим на угол полтора-два градуса, кто не справится – тот котумба! Ясно? Это приказ, желторотые!”
“Чорт, хорошую тетку практически на смерть послал”, – подумал Энрике, – “Ну что за дела, а?.. Ну почему здесь нет Рамоты? Хотя Анна, может, и выкрутится, летать вроде умеет”
– Сеньор, есть новый скан, – прервал его мысли офицер наблюдения, – Это не весь их флот. Эсминцев нет. Двадцать-двадцать пять крейсеров. Один большой эскортный, или даже малый ударный, авианосец. Два линкора.
– Два?!
– Да, два. Их не перепутаешь, они ведь тяжеленные. Это именно линкоры, и их два.
– Ну что ж, значит, в самоубийственную атаку идет не только Анна, но и мы. Анна, “ваш” – тот, что выйдет из гипера первым. Второй – наш.
– Си, сеньор. Успеть бы долететь до их точки выхода.
– Вы уж успейте.
Приглушив передачу на общей, старпом Лелекай сказал:
– Энрике, они и правда могут успеть, но у них не останется топлива, чтобы вернуться.
– Имрын, а ты веришь, что будет кому возвращаться? – спросил Кортасар.
– Верю! Духи говорят, сегодня еще не их день. Ну, не их всех хотя бы.
– Хорошо. Всегда тебе верил, и сейчас не перестану. Фон Эмден! – Энрике опять активировал общую.
– Да?
– Какой ваш борт самый небоеспособный?
– 12-80, рэйлганы барахлят, торпед на один залп.
– Одним больше, одним меньше… Отправляйте его за “Муренами”. По дуге. Задача – снять экипажи после выполнения миссии. Ну или после НЕвыполнения. И если будет кого снимать. Но пусть он там побултыхается.
– Понял, отправлю.
– Спасибо, Зигфрид.
– Так не за что.
Фрегат 12-80, украшенный заплатками и шрамами от попаданий, вывалился из строя и полетел куда-то за пояс, туда, куда ушли “Мурены”, обходя по широкой дуге вероятный курс противника. Из пяти двигателей у него работали только четыре, но командир, обер-лейтенант Цолле, надеялся все-таки успеть.
***
– Привет, Бо! Вот он и я.
– Хей, Андерс! Показывай, что принес!
– Ничего я не принес. Точнее, принес крупные неприятности, и расхлебывать их придется нам с тобой. Нас точно “не слышно”?
– Обижаешь, даже искин не “пишет”. Но что у тебя в сумке?
– Обоймы урановые. Должен же я был через всю пещеру волочь что-то тяжелое.
– Что ж, разумно. Но что же тогда ты нашел? Оружейный кобальт? За него могут и…
– Не кобальт, Бо. Хуже.
– Только не говори, что это…
– Да. “Это”. Именно. И в приличном количестве. А у тебя, как у главы колонии, есть право прямого обращения к королю.
– За необоснованное использование которого сажают в тюрьму.
– Такой повод – “необоснованный”?!
– Прости. Ты прав. – Бо схватился за комм, – Уже и не помню, какой там порядок вызова, никогда ведь не пользовался, читал только. Подожди немного. Говорить будешь сам или лучше мне?
– Неважно.
– Тогда давай сам, из первых рук чтобы.
