Флотская Юность - страница 3

соседнего дома, а на плакате слова Ильича: «Верной дорогой идете, товарищи!»

Ничего, кроме смеха это не вызывало, но плакат висел на улице несколько лет.

В свободное время частенько бывал в кино. У меня вызвали сильные чувства трагические судьбы героев ставшего позже культовым французского фильма «Мужчина и женщина», где в главных ролях снимались Жан-Луи Трентиньян и Анук Эме. Он – мужчина, профессиональный автогонщик. Она – красивая, умная женщина. У каждого из них было свое, с привкусом печали, прошлое. Эмоции и переживания героев этого фильма как будто проникали с экрана в мою жизнь, в мою душу…

Фильм завораживал чистой красотой в каждом своем моменте – в развевающихся на ветру волосах героини, в пересекающихся взглядах, в руках, робко тянущихся навстречу друг другу… Этот фильм – повесть о любви, реалистично поставленный и смотревшийся на одном дыхании, был созвучен моим переживаниям, в те дни.

Очень нравился мне и другой французский фильм – «Искатели приключений» с Аленом

Делоном, Лино Вентуро и Джоанной Шимкус, ошеломивший тогда советских зрителей.

Иногда мы слушали новые пластинки в гостях у моего приятеля – души нашей компании – студента-медика, мы его так и звали Студент, когда его мамы не было дома. Студент слыл большим знатоком английских и американских рок-групп, коллекционировал пласты, и у него была отличная стереоаппаратура. Он водился с «фарцой» и через них доставал новейшие «не запиленные» пластинки.

Их уютная однокомнатная квартира, обставленная с большим вкусом, с огромным ковром на полу, являлась для нас тогда теплым и интеллигентным прибежищем, где можно было спокойно покурить (ребятам – на балконе, девчонкам – в комнате), выпить вина, потанцевать, сняв обувь, босиком. Танцы босиком, в полумраке настенного бра, это совсем другие танцы, чем на танцплощадке.

Студент брал пласт, так называли тогда граммофонные (виниловые) пластинки с записями зарубежных групп и исполнителей, как правило, средним пальцем одной руки и одним пальцем (средним же) другой и аккуратно ставил на стереопроигрыватель. Алмазная игла автоматически на микролифте медленно опускалась на пластинку, раздавалось легкое шуршание, если пласт был «не запиленный», и из разнесенных колонок звучала музыка со стереоэффектом от которого мы, расположившись на полу, на ковре, «кайфовали» больше всего.

Это слово – «кайф» («кейф») – было в те годы очень популярно. Тогда в десятках вариантов говорили: «кайфовать», «получать кайф», «в кайфе», «под кайфом», «кайфовый»… Слово это было похоже на английское, хотя появилось в русском языке еще в начале XIX века, из рассказов путешественников по Востоку и Египту: «Путешественники знают, сколь многосложное значение имеет выражение кейф на Востоке. Отогнав все заботы и помышления, развалившись небрежно, пить кофе и курить табак называется делать кейф. В переводе это можно было бы назвать наслаждаться успокоением».

Действительно, мы наслаждались и табаком, и вином, и музыкой и общением.

Музыкальные новинки бешено модных «Битлов», «Роллингов» и других групп придавали

нашим посиделкам «богемный» оттенок.

Обычно на журнальном столике располагалась открытая пачка «БТ» – для ребят, а для

девчонок – «Марлборо» или «Мальборо» – кому как нравится. Сигареты «БТ» были лучшими,

среди поставлявшихся тогда в Союз болгарских сигарет, таких, как « Шипка», «Опал», «Интер».